День Эвана начался не так, как обычно, и он не понимал, радоваться этому, или нет. Завтрак отложили на полчаса, а вместо белого халата, который он привык носить каждый день поверх рубашки и брюк, ему велели надеть черный пиджак и черный тонкий галстук. Эван любил галстуки, но носил их крайне редко, и очень удивился указанию надеть какой-нибудь, ведь в лаборатории галстуки только мешали, а кроме лаборатории и дома Эван почти нигде не бывал. В другие места Доктор Франк брал Эвана крайне редко: только когда ни один из сотрудников его лаборатории не мог сопровождать доктора на городской научной конференции.
Эван ощущал, как каждая клеточка его тела дрожит в предвкушении от возможности выйти куда-то в костюме, и все же находил ситуацию довольно непривычной. Внезапный медицинский осмотр вчера, странная проверка состояния здоровья сегодня, отложенный на час завтрак. Такого набора событий не происходило с тех пор, как он оказался под опекой Доктора.
– Сегодня у нас с тобой важное путешествие, – сказал ему Доктор Франк, пока они шли по длинному коридору, ведущему к ангару. Нервничая, Эван в пятый раз пытался перезавязать узел на галстуке, чтобы тот не болтался из-под пиджака, и пропустил момент, когда они подошли к небольшому частному шаттлу, принадлежавшему Доктору; он летал на нем по своим научным делам, и Эван всегда мечтал однажды занять сидение рядом с ним как его верный ассистент. Взглянув на шаттл, Эван едва выронил из рук несчастный предмет одежды. Доктор Франк, снисходительно улыбнувшись, сам завязал Эвану идеальный узел и поправил воротник рубашки. – Я решил, что тебе пора увидеть другие планеты. Я воспитал из тебя отличного представителя своего рода, и пусть пока что ты будешь путешествовать со мной, в дальнейшем, я уверен, ты сможешь заслужить лицензию на одиночные путешествия.
Услышав подобное, Эван едва не прослезился от радости и гордости, и, пытаясь придумать слова благодарности, даже не заметил, как сотрудники ангара сунули ему в ладонь рукоять от чего-то увесистого, а спустя секунду на его запястье защелкнулись увесистые наручники. Эван посмотрел на гладкий, абсолютно белый и очень холодный кейс, похожий на белый металлический куб, на наручники, соединявшие его с ним, и на Доктора Франка, который тоже смотрел на него во все свои три глаза. Все три (с серой радужкой и подвижными зрачками) пристально наблюдали за его реакцией.
Эван совершенно ничего не понимал, но целиком и полностью доверял Доктору Франку. Пристальный взгляд вай’сира не нашел на его лице никаких следов паники или недовольства. Только искреннее недоумение.
– Не переживай, Эван, – обыденным голосом произнес Доктор Франк, помогая Эвану забраться в шаттл с кейсом в руках. – Тут находятся чрезвычайно важные документы, а я не могу взять с собой на эту встречу кого-то, кому не доверяю. Я уверен, что ты сможешь сопроводить меня. Ты ответственный.
Эван прижал к себе кейс, будто бы тот был его ребенком. Холодным, леденящим пальцы ребенком, которого ни за что нельзя было выпускать из рук. Он и не смог бы – наручники с очевидным кодовым замком просто по его желанию или волшебному слову не открылись бы. Скорее всего они нужны были, чтобы никто не вырвал у него этот кейс из рук, раз там такие важные документы. Медленно до Эвана начало доходить, чего от него хотят, и он, преисполненный гордостью, устроился на одном из сидений шаттла, напротив Доктора Франка.
Вопрос «а куда именно мы летим?» вертелся у его на языке, но Эван молчал, с очень серьезным видом наблюдая в иллюминатор, как отрывается от земли шаттл. Если Доктор Франк не сказал сразу, значит эта информация секретна, и Эвану ее знать не нужно, и делать из себя любопытного идиота не стоит. Серьезный вид давался Эвану сложно. За свои двадцать один человеческий год он ни разу не покидал планету, а в шаттлах бывал всего пару раз, и то только в ангарах, и теперь, находясь в шаттле, который вот-вот окажется в космосе, Эвану хотелось пищать от восторга. Он неотрывно смотрел в иллюминатор, и настолько сосредоточился на том, чтобы сохранять серьезный вид, что прослушал предупреждение пилота о том, что сейчас будет скачок в космическое пространство, и пассажирам лучше держаться за специальные поручни на сидениях. Шаттл тряхнуло, а Эван держался только за кейс, и, если бы не Доктор Франк, схвативший его за плечо своей длинной рукой, Эван впечатался бы носом в пол шаттла.
– Простите, Доктор, – виновато пробубнил Эван, когда шаттл перестало трясти. – Я…
Доктор Франк похлопал его по плечу и вернулся в свое кресло, сложив руки на столике перед сидением. Как и у всех вай’сиров, у него были длинные, с двумя локтевыми суставами руки, благодаря которым Эван не шлепнулся на пол, и очень зоркие глаза. Он понял, что Эван в беде еще до того, как пилот предупредил о поручнях.
– Ты в восторге от полета, я знаю. И от всей ситуации. Ты с самого утра рассеян и пропускаешь все важные моменты, – улыбнулся Доктор Франк, прищурив два глаза и оставив третий, средний, открытым. – Но я попрошу тебя быть немного более осторожным впредь, хорошо? Я взял тебя с собой как своего ученика, и ожидаю от тебя хорошего поведения.
