– Хотите вы свободы вечной?
Чтоб больше не было ни зла,
Ни робости, чтоб жизнь беспечно
Меж вами речкой протекла?
А в той реке златые рыбки,
Сокрыты в них желания сна…
А что ж мне взять, коль тень улыбки
Последний час свой дожила?
В своём вы мире всё ж забыли
О мощи моих темных сил,
Надежды стержень перебили,
Жалко, Демон не дожил.
Не дОжил Демон моих козней
До триумфа силы Дна,
Когда меж вас безглазой розней
Волна из тени протекла!
Она убила ваших рыбок,
Их злато больше не горит,
И даже тени нет улыбок,
Сам Мир от этого дрожит!
Моя бы воля – смерть бы чувствам,
Их реки стали бы огнём!
Слыть не будет страсть искусством —
Умрёт в молчаньи гробовом!
Моя стезя – для всех проклятье,
И в моём мире чувства нет!
А то, что есть, уж на распятьи,
Костёр под ним разжёг Скелет.
Но толку нету от Костра…
Зачем мешаешь мне, сестра?
– За счастье буду я бороться,
Не убоюсь твоих теней,
И пусть Скелеты строят козни —
Построю мир средь их костей!
Сестра моя, ведь ты забыла,
Что в жизни есть ещё краса!
Пусть в жизни ты и не любила —
Сие не повод для костра!
На нём спалИшь ты всё святое,
Что держит мир наш на плаву!
И знай, что здесь уже нас трое,
Склонишь пред нами ты главу!
За нами – правда поколений,
И нам не страшен твой ответ.
Ты знай, что нет у нас сомнений.
И что тебе здесь места нет!
Богиня тени и печали,
Тебе нет места на свету!
Сомнения в тебе зачали
Смертные? Так иди во тьму!
Пускай Любовь вершится в мире,
Любую цену заплачу,
Ну а тебе – пути к могиле,
Зайди ты завтра к палачу!
За все твои грехи, сестрица,
Давно б пора тебе забыться!
– Хотела ты меня унизить,
Взрастить во мне презренный страх?
Мораль хотела ты возвысить
На бренных нищенских устах?
Так знай, любви не будет в мире,
Везде отыщешь корни зла!
Разрушу струны чувства Лиры,
Не скрыться смертным от меня!
Но коль так жаждешь ты сразиться,
То предложу тебе пари.
Глядишь, и выиграешь, сестрица,
Тогда победу ты прими.
Проверим смертных мы на верность,
Только, чур, не мухлевать!
Так вот, погубишь в них ты мерзость —
Тогда и будешь пировать.
Условия мои простые:
Пара смертных в тёмный час,
Коль сохранит слова святые,
То будет радостью для Вас.
Разрушат вместе мои козни —
Так и быть, тогда сдаюсь.
Но положу начало розни —
К Богам я снова поднимусь!
Поднявшись, воцарюсь я в мире
И буду сеять всюду страх,
Докажу я Милаире
Главенство в смертных всех сердцах!
Так что ты думаешь, сестра,
Подкинешь дров мне для Костра?
*Звезда на миг остепенилась,
Поумерив гордый нрав,
И тут же краскою залИлась —
Едва не предала Устав!
Но речи Тени слишком сладки,
Гордыня овладела ей.
Богиня протянула лапу,
Сверкнув величием очей.
Тем временем в стране далёкой
Мечте, достойной королей,
Жил рыцарь, прежде одинокий,
Не знал любви асфоделей.
Был рыцарь молод, но измучен,
Он выжил лишь трудом своим,
Прорвался он сквозь Бездны гущи,
Никем неведом, не любим.
Ему удача подвернулась
И забрала с собой в полёт.
Дотоле спящая, проснулась
Гордость, восхищенья взлёт.
Решил он твёрдо: хочет править,
Не быть таким, как были те,
Кто мог его убить заставить,
Сжигая совесть на Костре.
Скакал он более недели,
Чтобы предстать пред королём.
Ведь слухи рыцарю напели,
Что может обрести он дом.
Ему открылась перспектива:
Всех прочих должен победить,
В бою добытая олива
Должна бы честь ему добыть.
Она ж была придворной девой
И лично знала короля,
А внешностью была как Ева,
Едва ль не лучше, чем она.
Характер ей оставил Ангел,
Ни капли не было в ней зла,
Ей прозвище в народе – Факел;
И при дворе она цвела.
Была она чуть младше ивы,
Погодка с розовым кустом,
Знать не знала бед наживы,
Жизнь вкушала милым ртом.
Пьянела Факел от закатов,
Любила слушать шёпот трав,
Знакомы были все ребята,
Играла в прятки средь дубрав.
Но детство мимо проходило,
Ей стало общество милей
Придворных, неземная сила
И гордость рыцарских мужей.
Однажды ночью к ней явился
В покрове сумрака Морфей,
И нежный стан её налился
Теплом, что уж всего сильней.
Была в ту ночь неотразима
Факел. Вышла под луну,
Своей красой она пленила
Всё живое в том саду.
Сей белый стан под лёгким платьем…
Взор юноши пленил он вмиг,
Дивился рыцарь своим счастьем,
А дух его Небес достиг.
И к сердцу юноша воззвал,
Проник он в сад, укрытый ночью,
А там и счастье он познал,
Заговорив с «дворцовой дочью».
– Простите вы мирскую глупость,
Что так нелепо я начну,
Но сердцу незнакома скупость,
Я точно знаю: вас люблю.
В груди моей святой огонь,
Дарован, верно, он Звездою,
И, к сердцу приложа ладонь,
Склонюсь я в ноги пред тобою.
О Вас я слышал очень много,
Резвились даже мы в саду,
Но жизнию научен строго,
Что, лишь страдая, я люблю.
Судьба-злодейка разлучила,
Меня толкнула на тропу
И грабить сильных научила,
Так и жил я, как в бою.
Мы с Вами прежде так смеялись,
Часами сидя у воды,
Во мне легко Вы поднимали
Все лучшие мои черты.
Ребёнок стал оруженосцем
И свято клятву он хранил,
Произнесенную под солнцем.
Тогда теням он возразил.
И вот теперь я перед вами,
Ставший рыцарем никто.
Я окрылён войны дарами
Моим мучителям назло.
