Подарки бывают разными. Но самые ужасные из них те, это о которых ты не просила. Например, ароматические свечи, упаковка бумажных полотенец или дурацкая подставка под цветы, которых у тебя и нет, о чем даритель отлично знает и так. Вот и Никиточка, чтоб ему пусто было, буквально сбегая из моей квартиры, оставил «сюрприз» другого рода - маленькую породы чихуахуа. Мелкая су-чка мне не понравилась еще при первой встрече, обо-сс-ав дорогие дизайнерские туфли, и теперь, оставшись с ней наедине, я смотрю на Куку с подозрением. Знай, чего она натворит, поняв, что нагоняй от хозяина больше не получит.
- Ну, Кукча, - коверкая кличку, обращаюсь я к пушистому нечто, - и что нам теперь делать?
Я отлично знаю себя. Не привыкла ни о ком заботиться, лишь о собственных нуждах думаю, а тут вдруг живое существо на моем попечении. Невыносимо думать, что теперь я всегда буду одна, вместе с этой собачонкой.
— Чертов ты урод! — в сердцах кидаю подушкой в дверь, которая совсем недавно захлопнулась за моим тогда еще парнем.
А ведь все так чудесно начиналось. Мы познакомились с Никитой Колымцевым на первом курсе университета. Являясь дочкой не самого бедного человека, я могу себе позволить учиться там, где семестр стоит больше трехсот тысяч рублей — в месяц от папы получаю на карманные расходы куда больше. А вот Колымцев другой, он учился и учился, вначале чтобы поступить, а после чтобы удержаться в числе студентов. Мы с ним сошлись на почве репетиторства, когда я решила подтянуть свои знания. Как-то закрутилось, завертелось, засверкало, и мы оказались вначале целующимися в лифте, а затем и в моей постели. Чувства между нами вспыхнули, как костер с помощью керосина, и не утихали долгие два с половиной года. И если изначально отношения были основаны на крышесносном се-ксе, то потом к нему прибавилась и любовь, такая, что бывает только в сказках.
Но сегодня он ушел. Сказал напоследок лишь:
— Твой папочка пусть терпит капризы, а я парень простой, даже цветы мне купить сложно такие, чтобы ты осталась довольна. Суч-ка.
Обычно этим словом он называл меня, страстно втра-хивая в упругий матрац постели, нависая сверху и шепча о том, какая я классная. И ведь ничего я у него не просила. Кажется, у очередного ухажера просто проявился комплекс собственной неполноценности.
Вроде как у меня все есть, я даже счастлива, но вот в душе зреет непонятная пустота. Ни деньги, ни брендовая одежда, ни целая парковка иномарок, ни путешествия не дают мне того ощущения, которое я испытывала рядом с человеком, которого любила.
А вот папенька мой будет доволен, как никто другой. Больше ему не нужно волноваться, что какой-то оборванец ухаживает за его дочерью. Ага, как только посмел позариться. Мы раньше с отцом часто спорили на эту тему, каждый считая себя правым, а теперь и этого не будет. Знаю, он будет радоваться, но хоть с кем-то мне надо поговорить, поэтому звоню ему и рассказываю о произошедшем.
— Дочка, так тебе же улыбаться надо этому, а не рыдать, — родитель пытается утешить, как умеет. — Вытирай слезки и приезжай ко мне! Сегодня как раз друг прилетел из Англии, мы шашлычки жарим. Покушаешь и тебе сразу полегчает.
Владимир Вадимович Золотов из тех редких людей, что показывают свою добрую сторону лишь самым близким и любимым. Таким человеком для него после смерти матери являюсь только я, поэтому удивляюсь, что он пустил в дом кого-то еще, да и другом называет — что-то необычное. Теперь мне любопытно, что же это за персонаж такой.
— Ты прав, па, буду через полчасика, если без пробок.
Учитывая, что встречу незнакомца, надо примарафетиться, чтобы он не посчитал, что мой отец на дочери экономит. Поэтому выбираю самое эффектное платье, красное, по колено, с закрытым декольте, но открытой спиной, на ноги надеваю новые серебристые босоножки на каблуке от Луи — чертовски популярного дизайнера обуви в Италии, нацепляю побольше драгоценностей: в уши серьги, на шею колье, больше похожее на ошейник по толщине, на каждую руку по несколько браслетов и колец. Даже ноги не остаются без украшений — крошечный колокольчик на витой цепочке оказывается на левой щиколотке. Волосы же собираю просто: слегка растрепанный пучок на макушке, который закрепляю шпильками с изумрудами. Этот глубокий зеленый цвет всегда выгодно подчеркивал рыжину моей шевелюры.
Заключающим штрихом к образу ненормальной мажорки служат духи «Шанель #5». Аромат немного тяжелый, но нам же именно такая артиллерия сегодня нужна? Поэтому щедро поливаюсь ими, словно водой в душе. Оглядываю придирчиво себя в зеркале, поворачиваясь к его отражающей глади до одним боком, то другим.
— Да уж, и не скажешь, что еще с утра рыдала, как ненормальная, над уходом парня.
Я остаюсь удовлетворена увиденным, значит, и на друга отца должна произвести впечатление, но не самое хорошее. Делаю это неспроста, просто последние три раза, когда мне приходилось его сопровождать, престарелые партнеры родителя отчего-то решили, что им надо подомогаться до молодой девушки, аккуратно накрашенной и скромно одетой. С тех пор я ввела правило: «Сразить наповал или вообще не ходить».
