Новгородская область, деревня Придорожное,
2023 год
Раздался стук в дверь.
Громов перевернул картошку на сковороде и недовольно оглянулся.
– Семеныч, что ли?
Открывать он не спешил. Степан Семенович был местным пьяницей и часто захаживал к Владу. Просил деньги на водку. А спонсировать пьянство Громов не желал. Вел здоровый образ жизни сам и желал того же окружающим людям. Потому в их деревне все мужики считали Влада ненормальным трезвенником, а женщины – завидным женихом.
Опять настойчивый стук в дверь. Бросил взгляд в окно. Уже темнело. Перевернув снова картошку деревянной лопаткой и медленно отложив ее в сторону, Влад направился к двери.
– Если снова Семеныч, с лестницы спущу! Задрал! – буркнул зло Громов. Щелкнув замком, он распахнул дверь и недовольно выдал: – Слушай, Степан Семе…
Недовольный рык застрял у него в горле, так как на пороге стояла она.
Девушка.
Стройная, молоденькая, смазливая.
Блондинка в обтягивающих голубых джинсах. Короче, неместная девка, тут же сделал вывод Влад по ее умелому макияжу на глазах и белому обтягивающему боди. У них в деревне такие эффектные напомаженные девицы не водились, да и в ближайших селах тоже.
Она как-то странно смотрела на него, удивленно и настороженно.
– Здравствуйте, – быстро заявила девушка.
За ее спиной бешено лаял Шалопай, надрывая глотку. Явно недовольный удушливым цветочным запахом ее духов. Но пес не дерзал взобраться на крыльцо, как эта красногубая краля. Шалопай, помесь дикой дворняги и овчарки, знал, что дом Громова запретное место, потому и застыл в напряженной позе у крыльца.
– Ну? – выдал Влад кратко и грозно.
– Здравствуйте, – повторила она сбивчиво, опасливо оглядываясь на лающего пса. – Я бы хотела…
– Чего? – рыкнул он, опять проходясь по ней взглядом.
Точно городская фифа. С чемоданчиком на колесах, да еще и на высоченных каблуках. И как она умудрилась по их грязи пройти на этих туфлях?
– Вы умеете нормально говорить? – спросила она, нахмурившись.
– Нет! – хмыкнул Влад и, сделав шаг назад, захлопнул дверь перед ее носом.
Тут же створка сотряслась от настойчивого стука. Настырная.
– Че ей надо? – прошептал себе под нос Громов, не отходя от двери. – И, вообще, откуда она?
Красивая. С характером – и, похоже, вредным, сделал он очередной вывод.
– Уважаемый, откройте! – послышался ее настойчивый голосок снаружи.
Тяжело вздохнув, Влад все же распахнул дверь снова.
– Ну, говори, чего тебе? – уже более спокойно спросил он.
– Пожалуйста, не закрывайте дверь, – сбивчиво начала она тараторить. – Мне надо найти дом Миронова Олега. Он мой троюродный брат. Ваш дом первый со станции. Вы должны мне помочь найти его.
– На поезде приехала?
– Да, говорю же вам. Потому к вам и свернула. А эта собака увязалась со мной со станции, я боюсь ее. – И, обернувшись к лающему Шалопаю, девушка нервно выпалила: – Отстань, животное!
Но пес разразился новым потоком собачьих ругательств. Походу, эта блондинка с длинными волосами, собранными в хвост на макушке, Шалопаю не нравилась. Девушка как-то боязливо отгораживалась от собаки чемоданчиком.
Громов остановил свой взгляд на ее груди, чуть прищурился. Хорошая грудь, размер второй. Тонкая ткань боди отлично обрисовывала ее выпуклость. Отчего-то завис на ее груди. Опомнившись, он мотнул головой.
Мужик оказался немного не таким, как Анюта представляла себе хозяина деревенского дома.
Крепкий, плечистый, лет тридцати с небольшим. Загорелый, с густой темной щетиной. Одет только в свободные штаны, босой. Голую мускулистую грудь прикрывает верх хозяйственного передника. Глаза злые, но приятного кофейного оттенка. Руки сильные, жилистые. Взгляд цепкий и пронзительный. Точно не хилый пьяница или бездельник.
Дом тоже добротный, крепкий, под стать своему хозяину. Двухэтажный, из цельного бруса с красивыми резными ставнями. Видно, что хозяин с руками.
– Не знаю никакого Олега Миронова. В нашей деревне такой не живет, – отрезал Влад.
– Как же? – в недоумении округлила глаза фифа, опять опасливо косясь на собаку, которая продолжала надрываться.
– Замолкни, Шалопай! – цыкнул на пса Громов.
На удивление Ани, собака прекратила лаять и внимательно уставилась на мужчину. Тот дополнил свой приказ:
– Иди гуляй!
Тихо гавкнув последний раз на Анну, пес послушно засеменил к калитке и выбежал на проселочную дорогу, проходившую у ограды.
– Спасибо, – поблагодарила девушка, оборачиваясь к мужчине и заискивающе улыбаясь. – С детства боюсь собак.
– Потому они и чуют это.
– Вы подумайте хорошенько. Может, все же знаете моего брата? – попросила девушка. – Уже темнеет, и мне как-то страшно бродить по улицам в вашей деревне.
Вдруг в ноздри Влада влез запах чего-то горелого.
– Твою ж дивизию! Картофан! – прохрипел он и, сорвавшись с места, бросился обратно в дом.
Сняв сковороду с газовой плиты, Влад нецензурно выругался. Картошка с одного боку сгорела, со второго осталась сырой.
– Все из-за этой финтифлюшки! – цедил он сквозь зубы, выбрасывая испорченную картошку в ведро с ботвой для коз. – Приперлась на ночь глядя, фифа!
Походу, придется снова ужин готовить, а жрать хотелось сейчас. Целый день на медовой пасеке, даже хлеба не нюхал.
