Доброе утро, дневник. Сегодня я видел во сне руки, я так и не понял мои они, или я оказался в чужом теле. Сначала все было размыто, но потом я понял, что это из-за дыма. Я или другой я сжимал пальцами сигарету и затягивался. И, в очередной раз выпустив клубы дыма изо рта, я оказался или уже был в комнате с белыми стенами и белой мебелью. Точно не могу вспомнить, что там стояло, но это явно была не спальня. Я продолжил курить, я чувствовал запах табака. Он был совсем слабым, не таким, каким должен был быть. Сигарета в моей руке не уменьшалась, казалось, что она потухла. Я помню, что фильтр был коричневым, все остальное тоже.
Внезапно где-то за спиной прозвучал неприятный женский голос, я обернулся. Прямо за мной оказалась дверь. Она, как и все остальное, тоже была белой. Она была открыта, было видно комнату, что оказалась напротив. В ней было не так светло, как в той, в которой я находился. Голос доносился оттуда. Женщина явно была зла, она продолжила что-то говорить, но я не мог разобрать ни слова. Не знаю зачем, но я сломал сигарету и поторопился захлопнуть дверь, после чего проснулся.
И я снова оказался в своей небольшой комнате в общежитии, но сразу вставать не стал и посмотрел на часы, что висели над столом. Их мне подарил друг, который учился на факультете культурологии, на их кривом циферблате в форме яичницы не было и шести. После чего я перевернулся на спину, понимая, что больше не смогу заснуть, да и смысла в этом не было.
Я уставился на лопасти вентилятора люстры. Увидел пыль, давно надо было их протереть. Как и многое другое в небольшом помещении, что мне предоставили после того, как я потерял последнего члена своей семьи и остался совсем один.
Комната была на третьем этаже старого кирпичного здания, а окно выходило на трамвайное депо, за которым располагался небольшой парк. А у окна стоял старый письменный стол с тремя ящиками, он был таким же старым, как и вся остальная мебель. Как шкаф, что стоял напротив кровати, сама кровать, а также тумба и полки.
У комнаты не было четырех углов, а для того, чтобы стало, надо было снести две небольшие стены, за которыми располагалась ванная. Именно ее наличие порадовало меня в первую очередь, когда я оказался в этом помещении с зеленой краской на стенах и старым деревянным полом под ногами. Дверь в нее находилась рядом со столом, и мне нравилось, когда она была закрыта, ведь прямо за ней располагался унитаз. А чтобы увидеть ванную и раковину, надо было пройти дальше по черно-белой плитке, что я и сделал, когда мне надоело лежать.
Я почистил зубы, умылся и посмотрел на свое мокрое лицо. Первое, что пришло мне в голову, когда я увидел себя в зеркале, что стоило подстричься. Мои русые вьющиеся волосы были растрепаны, я немного провел по ним мокрыми руками и поторопился к шкафу, за которым висела вся моя одежда. Натянул на себя джинсы и зеленую толстовку, в кармане которой обнаружил немного мелочи, и начал искать носки. К тому моменту, как я нашел недырявую пару, на часах было ровно шесть, и у меня оставалось немного времени на завтрак.
Небольшой холодильник, что стоял недалеко от двери был почти пуст, да и толка от него почти не было. Он был старым, иногда издавал странные звуки, а от неприятного запаха внутри него невозможно было избавиться. Поэтому в нем можно было найти только небольшой запас из нескольких упаковок йогурта или сока.
Я все-таки зачем-то заглянул внутрь, лампочка загорелась, осветив две полки. На двери стояла раздутая упаковка, возможно, она осталась от прежнего владельца комнаты. У меня не было желания проверять, что это было. Но если бы это был йогурт, то внутри него было даже больше жизни, чем во всем общежитии. Целый мир из бактерий.
Дверца холодильника захлопнулась, он снова издал странный звук, а я накинул на себя куртку, что висела у входа, надел старые кроссовки и покинул свое скромное жилище. В коридоре за ней было тихо, возможно, я был первым, кто проснулся в этом здании. Я спустился по лестнице на первый этаж, слыша собственные шаги, и оказался на улице.
Было холодно, весна только началась. Старые деревья скрипели от ветра, листвы на кронах было мало, ветви ударялись друг о друга. Я натянул на голову капюшон и пошел дальше по аллеи, которая привела меня прямо к остановке. Уже больше года почти каждое мое утро начиналось с этой остановки, с этой небольшой платформы под навесом, где обычно утром было малолюдно. Этим утром людей тоже было мало, что было хорошо. Не было лишних глаз, которые могли бы наблюдать за тем, как я ел бутерброд с сыром и пил самый дешевый кофе из автомата.
Еще два года назад я и представить не мог, что мне придется добираться до университета на трамвае, преодолевая почти полгорода. Я был единственным на платформе и единственным в фургоне, сел у окна и посмотрел на небо. Как сквозь облака пробивался солнечный свет, а под ними только начал просыпаться город.
Трамвай проехал четыре остановки, и пассажиров стало больше, некоторых я точно уже видел. Это были неприметные люди, которые каждый день отправлялись на работу, но среди этих серых личностей выделялась женщина лет пятидесяти.
