«Бой местного значения», 2010-й
– Антоха, прикрой, атакую!
– Прикрываю! Атакуй!
– Да не «прикрываю» надо говорить, а «есть, товарищ командир»!
– Ну, есть, товарищ командир!
– Смотри, справа обходят!
– Где?
– Вон, за кустами!
Над грядкой с укропом приподнялась вихрастая голова и внимательным взглядом медленно осмотрела кусты красной смородины.
– Да нет там никого.
– Пропустишь – обойдут с тыла и перебьют нас здесь всех. И не высовывайся! У них снайперы.
Голова мгновенно исчезла за пышной зеленью бабушкиных грядок.
– Смотри, слева танк! Кидай гранату!
– А где я её тебе возьму?
– Ну кидай что-нибудь! А то передавит нас, чихнуть не успеешь.
Со стороны позиции Антона в сторону командира полетела «граната» – кусок земли – и плюхнулась прямо перед ним.
– Да не в меня кидай!
– А куда?
– Да в танк же!
– Да сам кидай! Я не знаю, где твой танк! У меня тут с фланга целая дивизия обходит.
После этих слов со стороны позиции Антона и его же языком «застрекотал ручной пулемёт».
Из открытого окна кухни добротного сельского кирпичного дома за боем, между выпеканием блинов и приготовлением начинки для них же, наблюдала бабушка, из-под платка на голове которой выглядывали белоснежные кудри.
– Лови гранату, командир! – прокричала она и бросила ему большое зелёное яблоко. На кухонном столе в блюде их лежала целая дюжина. Яблоко плюхнулось на вскопанную тёплую землю рядом с залёгшим между грядок моркови мальчиком.
– Ба, это не граната, – повернул голову в сторону окна и сказал мальчишка, но тут же протянул руку, взял яблоко и добавил: – Это лимонка.
– Ну и что? У тебя же танки там – вот и кидай! – серьёзно ответила бабушка. Она не отрывала взгляда от сковороды, на которой подрумянивался очередной блин, а лишь наклонившись в сторону окна, продолжала громко разговаривать с внуком.
– Ба, лимонки в танки не кидают. Они против пехоты.
– Тогда тебе перед боем нужно было с собой гранаты брать, – громко и как прежде серьёзно сказала она ему.
– Санитарка, Антона ранило! – снова раздался громкий голос «командира».
Во дворе дома на крыльце с двумя ступеньками стояла девочка лет пяти и смотрела в сторону ползающих между огородных грядок мальчишек.
– Нина, ты слышишь? – снова обратился к ней «командир» и оглянулся в её сторону.
– Аха, – отозвалась девочка, – сейчас я тебе в новом платье поползу по глядкам! – При этом она обеими ручками приподняла подол своего коротенького летнего цветастого платьишка так, что стали видны её чистенькие белые трусики, и вытянула его вперёд, как бы показывая «командиру», какое оно новое и красивое.
Тот махнул в её сторону рукой, вскочил, перепрыгнул через грядку с клубникой и оказался в «окопе» с огурцами у брата Антона.
– Антоха, держись! Сейчас тебя перебинтую – и будешь как новенький! – приговаривал веснушчатый «командир», изображая перебинтовывание головы.
– Прости меня, командир, – тихо сказал Антон, закрыл глаза и уронил голову.
– Чё? – нахмурился Сергей (так звали второго вояку). – Мы же только играть начали. С кем я в атаку пойду?
«Раненый» лежал и не отзывался. Сергей стоял на коленках с опущенными руками и, слегка нахмурившись, смотрел на Антона.
Скрипнула калитка во двор дома. По чистой, ухоженной, выложенной красиво плиткой дорожке медленно и прихрамывая шёл пожилой человек.
– Деда! – прокричала радостно девочка, раскрыла в стороны руки и бросилась с крыльца к нему навстречу. – Ты уже велнулся! – Она обняла деда своими маленькими ручками и прижалась головой к его животу.
– Да, моя хорошая. Хлебушка свежего вот купил к завтраку. Хрустящий. – Говоря это, он свободной рукой обнял внучку, потом погладил её по голове и продолжил: – Идём, на стол накрывать будем.
В огороде тем временем не стихал «бой местного значения».
– Зина, – обратился Матвей Никифорович (так звали дедушку), вошёл в столовую к хозяйке, – почтальонша телеграмму принесла. На улице её встретил. Нужно ехать в Москву Катерину встречать.
– Вот и хорошо, – отозвалась с кухни бабушка, – давно уж её нужно было забрать. Июнь скоро закончится, а она всё на Севере. Давай позавтракаем и пойдём за билетом.
– Давай.
– Катя! – радостно закричала девочка. – Катя плиедет! Уллла-а-а! – И закружилась в радостном танце вокруг дедушки.
– За мной! – раздался за окном крик «командира».
– За тобой! – прокричал второй боец.
С игрушечными автоматами наперевес между огородных грядок с криками «Ура!» пронеслись в сторону калитки два маленьких бойца.
– Деда, а зачем люди воюют? – Внучка подошла к деду. Дед сел за стол на табуретку.
Пожилой человек повернулся к девочке, подхватил её под мышки, посадил к себе на левое колено и обнял.
– А глупые, вот и воюют, – ответил спокойно он.
– Ну они же в школе учились, почему глупые? – Широко раскрытые красивые голубые глазки и поднятая ладошкой вверх левая рука выражали недоумение.
– Воевать глупых заставляют злые.
– Жадные и завистливые, – раздался из кухни голос бабушки, которая поддержала разговор.
– Селёжка, – буква «Р» никак у маленькой Нины не выговаривалась, – с Антоном меня тоже звали воевать, а я не пошла. Значит, я не глупая, плавда?