1. Пролог
— Наташ, ты просишь меня о нереальном. Ты же знаешь, что я…
— Подожди, Глеб, выслушай меня… — Наташа закашлялась, тут же прикрывая глаза и тяжело дыша от новых спазмов, одолевающих ее каждые полчаса.
Боли стали мучать ее еще сильнее. Проклятая опухоль, проявившая себя слишком поздно. И даже деньги, которые мы можем выложить на лечение, не помогут спасти эту прекрасную женщину. Болезнь не спрашивает, она убивает.
— Выслушай, пока я еще могу говорить. Ты знаешь, что моя дочь очень ранимая девочка, и она сама не справится с бизнесом. Ей нужен помощник.
Я зло сцепил зубы, до сих пор отказываясь принимать реальность.
— Во все временя в бизнесе было много недоброжелателей, и, если хоть один сунет нос к Варе, девочка сломается. Глеб, я в завещании прописала, что делами она может заняться в двадцать пять лет. Я прошу тебя, своего друга, будь этот год с ней рядом. Подготовь ее, поднатаскай.
— Наташ, может, ты не будешь спешить себя хоронить?
— Я не спешу, это моя реальность, Глеб. Не бросай ее, хотя бы первое время. Ты же знаешь, что у нас никого кроме тебя нет.
Наташа снова закашлялась, а я, на миг прикрыв глаза, постарался выдохнуть. Каждый визит к Сафиной отзывался болью в душе. Дружим мы уже много лет, и женщина была для меня больше, чем подругой. Я считал ее своей сестрой. Мы всегда друг друга поддерживали и были рядом в любой ситуации. И смотреть, как болезнь отнимает ее жизнь, для меня оказалось слишком сложным. Мне было страшно представить, что сейчас чувствует ее дочь.
— Ты хочешь, чтобы я забрал ее в свой дом. Наташ, ты понимаешь, о чем просишь?
— Понимаю. И может, я специально тебя об этом прошу? Откуда мне знать, какой мужчина будет в ее жизни? А если ты согласишься забрать ее к себе, я умру с этой мыслью спокойно. Буду знать, что моя дочь в надежных руках.
— Это невозможно. Я для нее наихудший вариант. Извини, но я видел твою дочь, и сдерживала меня от нее всегда только ты.
— Хэх, джентльмен хренов, — хмыкнула она, снова и снова прикрывая глаза, — забери ее, Глеб. Исполни мое… последнее жела… ние…
Я резко обернулся и бросился к ней, обратив внимание, что Сафина прикрыла глаза и замолчала.
— Наташа, Наташа! Твою мать!
Я выбежал из палаты в поисках врача, понимая, что тот уже может и не понадобиться…
— Наташ…
— Она умерла, — услышал заключение врача через минуту и медленно опустился в кресло рядом с кроватью, на которой лежала моя подруга.
Умерла. Ее сердце остановилось. Слишком рано.
— Сообщите дочери, только очень осторожно.
Я кивнул и, подняв голову, посмотрел на Наташу. По щеке покатилась слеза. Боль, которая заставляет плакать даже мужчину.
— Я защищу ее, Наташ. Даже если защищать придется от самого себя.
2. Глава 1
— Мамуль, привет. Кажется, твоя дочь скоро станет секретарем компании Миронова Е.С.
Я только что пришла с собеседования, где мне сообщили, что перезвонят через час с ответом. Но чувствую, что я уже получила эту работу, покорив главного своими знаниями.
— Боюсь, малышка, тебе придется отказаться от этой должности.
— Мам… — возмутилась я, присаживаясь на диван в ее кабинете.
— Достаточно того, что я позволила тебе учиться на менеджменте.
— Это прекрасная профессия, ты знаешь, как она мне нравится. И я не понимаю, почему ты против того, чтобы я работала секретарем?
Мама всегда мечтала, чтобы я стала финансистом и помогала ей с бизнесом, но вот мне не по душе все эти цифры, и в свое время я уговорила ее позволить поступить на менеджмент. Только вот теперь она не хотела, чтобы я начинала свой карьерный путь с секретаря, да еще и не у нее в компании.
— Я не для того тебя растила, чтобы ты пахала на чужого дядьку.
— А так я буду пахать на тебя?
Мама вздохнула и взяла со стола чашку, принесенную ее личным секретарем.
— Доченька, пойми, ты все равно в будущем станешь владелицей нашей компании. И тебе уже нужно начинать вникать в дела.
— Не рановато? Мам, ты у меня молодая красивая женщина, и я точно не скоро встану за правление. Да и вообще… может, тебе для этого родить мальчика?
Ее глаза округлились, и мы, не сдержавшись, обе прыснули со смеху.
— Ну, дочь, ну умеешь ты повеселить.
— Шуточки за тридцать, мам. Но если честно, я серьезно. У тебя же есть этот Глеб Савин. Кажется, он твоего возраста, к тому же красивый. Почему бы не попробовать?
— Глеб мой друг, милая. И в его вкусе девушки помладше. Думаешь, я не видела, как он на тебя смотрит?
— Мам, — кажется, я покраснела и, втянув через нос воздух, схватилась за стакан с водой, — он для меня старый.
— Грубо, — хмыкнула она, подмигивая мне, — но по факту. Хотя знаешь, малышка, любви все возрасты покорны. В конце концов, ему не семьдесят и даже не пятьдесят.
— Скажешь тоже. И все же, почему бы тебе не подумать о наследнике?
— Ты и есть мой наследник — единственный, любимый и самый прекрасный. Так что даже не выдумывай. И кстати, я не против думать о внуке! Несмотря на то, что мне всего лишь сорок два.
— Не начинай.
— В девственницах ходить тоже не хорошо, Варя. Хотя бы для здоровья.
— Мам, я не девственница, а тащить в постель кого попало не в моем стиле.
Мама как‐то странно прищурилась и хитро улыбнулась, тут же пряча улыбку за чашкой с кофе. Надеюсь, она не в курсе…
