ДВА ГОДА СПУСТЯ
Мэ Ри проснулась внезапно, словно кто-то толкнул ее в бок. Открыла глаза, прислушиваясь. Было темно, и не оттого, что огромное, во всю стену окно спальни было завешано плотными тяжелыми шторами. Просто, видимо, стояла та самая глухая, самая тихая часть ночи, которую древние китайцы называли «час Быка»>(1).
Женщина приподнялась на локте и взяла с тумбочки будильник со светящимся, с фосфоренцирующими зеленоватым светом цифрами и стрелками, циферблатом. Так и есть – без четверти три. Мэ Ри хмыкнула – похоже, у нее уже выработался рефлекс просыпаться в это время. Последний год будильник исправно служил своей хозяйке, позволяя ориентироваться во времени даже ночью. А этот год ей приходилось вставать каждую ночь, а иногда и не по одному разу. Муж купил его в каком-то магазинчике, где продавались такие же раритеты, почти сразу после рождения сына.
В спальне было тихо – только чуть слышно дышал спящий на своей половине кровати Юн Шик. Как всегда – на животе, щекой на подушке, повернув во сне лицо к своей женщине и положив руку с плетеным браслетом, который никогда не снимал, под подушку. Даже если с вечера он засыпал на спине, обнимая жену, ночью неизменно переворачивался на живот. Мэ Ри давно уже привыкла к этому. Протянула руку и осторожно коснулась обнаженного плеча мужчины, погладила, едва касаясь, теплой гладкой кожи. Сердце вдруг защемило от нежности. Захотелось прижаться к мужу, свернуться клубочком у него под боком, спрятаться в кольце сильных, надежных рук. Но – нельзя. Иначе проснется. А ему нужно хорошенько выспаться, чтобы ехать на работу с ясной головой.
В последнее время в компании постоянно возникали какие-то мелкие и вроде бы незначительные проблемы, но они очень негативно сказывались на общем настроении в концерне. Юн Шик говорил с женой об этом неохотно. Но она и сама была неглупой. Достаточно было найти статьи в СМИ, чтобы понять, что конкуренты с новыми силами начали строить козни против «Нам Бин Электроникс».
Мэ Ри тихо опустилась на подушку и прикрыла глаза. Но сон, кажется, уже куда-то убежал. Она сомкнула веки, расслабляясь. А сама чутко прислушивалась к тому, что происходит в соседней комнате. Но там пока было тихо. Родительский блок «радионяни»>(2), стоящий тут же на ее тумбочке, пока безмолвствовал.
А мысли уже летели табуном.
Сколько всего произошло с тех пор, как она вышла замуж за Юн Шика!
И неприятие его родителями Мэ Ри как невестки, и смерть ее бабушки, лишь два месяца не дожившей до рождения правнука.
Мама Юн Шика долго не хотела принимать тот факт, что ее мальчик женился без ведома и согласия родителей. Она не желала общаться с Мэ Ри, чем очень обижала сына и первые полгода при каждой встрече с Юн Шиком непременно подчеркивала, что ему нужно было выбрать «милую Джи Ю». Молодой мужчина злился, но ничего не мог поделать – мать сама должна была сжиться с мыслью, что ему нужна только Мэ Ри, и никто больше.
Господин Нам Сон Ги, напротив, довольно быстро начал относиться к девушке достаточно мягко и ровно. Особенно после того, как несколько раз пообщался с ней лично, правда, в присутствии Юн Шика. Муж не обманывал Мэ Ри, когда говорил, что его отец – умный мужчина и все-таки примет ее. Председатель компании быстро заметил острый ум и значительные знания в области юриспруденции у своей невестки. Но больше всего он оценил то, что Мэ Ри любила самого Юн Шика, а не его капиталы. Девушка вела себя с господином Сон Ги уважительно, но без подобострастия и не лебезила перед ним, стараясь понравиться. Проницательный мужчина замечал взгляды, которые девушка бросала на его сына, и видел, что она любит не менее сильно, чем Юн Шик.
Позже она несколько раз сотрудничала с юристами компании, по просьбе свекра, помогая решать некоторые вопросы с профессиональной точки зрения и всегда давая очень толковые советы. Но это бывало не часто. Мэ Ри все еще работала в юридической конторе «Фемида», хотя Юн Шик не раз предлагал ей уволиться и сидеть дома.
Однако молодая женщина категорически отказывалась, говоря, что она с ума сойдет со скуки, если не будет работать. И продолжала ездить в офис до тех пор, пока до родов не осталось полтора месяца. Потом Юн Шик настоял на том, что ей пора уже позаботиться о себе и будущем малыше.
Они вместе, с большой любовью обустраивали детскую: поставили кроватку, пеленальный столик, мягкое кресло. И накупили целую кучу разнообразных игрушек.
Вообще же, когда Мэ Ри призналась мужу, что ждет ребенка, он был настолько счастлив, что долго не мог успокоиться. Схватил девушку в охапку и закружил на месте, а потом начал покрывать поцелуями ее лицо и руки. Она только посмеивалась тихонько, сама счастливая такой его реакцией на эту новость. И все месяцы до рождения Ши Вона трясся над ней, не позволяя поднимать ничего тяжелее чашки чая, следя за тем, чтобы жена хорошо питалась и не расстраивалась.
Он окружил ее такой заботой и любовью, что Мэ Ри часто думала, что все это только сон, и боялась проснуться.
Они несколько раз летали в Пусан, добираясь потом на пароме до родного острова девушки. Когда приехали в Сончхан впервые после женитьбы, родители и бабушка закатили целый пир по случаю этого радостного события. Молодожены привезли родным приятные подарки: маме – новую рисоварку, бабушке – прекрасный фарфоровый чайный сервиз, а отцу Мэ Ри – та-дам! – новую небольшую лодку-моторку. Как они везли ее на крыше машины до поселка – это отдельная история. Но зато отец растрогался до слез и все тряс руку зятя, сжимая ее обеими ладонями.
