Глава 1
Григорий и Аграфена
Я хочу рассказать в этой книге о своей длинной, тяжелой жизни, но счастливой. О своей большой, дружной и огромной семье – труженицы земли нашей русской. Я родилась в «глубинке», так называли старожилы Новгородской области это место, в деревне Узмень. Почему эту деревню назвали так, потому что озеро Пирос в том месте, где была расположена наша деревенька, имеет узкое место перехода нашего озера в «луку». Красивый песчаный берег и летом это место перешеек можно было переплыть вплавь раз десять туда и обратно. Деревня стояла в живописном месте, озеро окружал со всех сторон красивый сосновый бор. На другом берегу озера начиналась Калининская область.
Сосны росли прямо около воды. Озеро было длиной восемь километров, шириной четыре, и настолько красивое, что в русском языке нет даже столько красивых эпитетов, чтобы восхвалить это чудо природы. Озеро проточное, и мы ходили с коромыслами за водой, заходили глубже, набирали полные ведра этой целебной воды, ставили самовары и пили это чудо – родниковую водичку. В этом озере водилось много рыбы: щука, окунь, плотва, налим, лещ, а также ценные породы рыб – судак. В июне месяце мальки приплывали к берегу, и мы – детьми подолом платья их ловили, а затем отпускали на волю. В любую погоду озеро было настолько красивое, что любуясь им, наслаждаешься красотой этого уголка России. Эту любовь к Родине я пронесла через всю свою длинную жизнь. Я родилась перед войной, в мае 1940 года, в семье Ниловых. Отец мой Осип, был молодым, красивым двадцатисемилетним мужчиной. Я была третьим ребенком в семье: Вера, Мария, и я – Валентина. Но вскоре сестра Вера умерла, ей было от роду три года. Мама моя Ксения была очень красивой женщиной, и она была моложе моего отца Осипа на три года.
Моя мама часто рассказывала о своей семье и о своих родителях. Ее родители: мой дед Григорий Никитин и бабушка Аграфена имели пятерых детей: два сына – Василий, Степан и три дочери – Дарья, Мария и моя мама Ксения.
Дедушка Григорий и бабушка Аграфена вели род свой из Тверской губернии, деревни Михалева. Это был тихий промежуток времени после Октябрьской революции, отгремела гражданская война и до коллективизации и образования колхозов оставалось немного времени.
На картонной выцветшей фотографии красуются два молодых человека, сзади их двое уже подросших ребят – Степан и Василий. Ближе к матери по краям дочери Дарья и Мария, а на руках у бабушки годовалая Ксеньюшка, как они ее называли.
Григорий глава семьи – видать, что характер дерзкий, своенравный и энергичный. По рассказу моей мамы Ксении, он очень обожал семью, детей просто лелеял. Он работал в колхозе: сеял, пахал, косил. Они были зажиточные крестьяне. Полный двор скотины: корова, две телки, свиньи и много птиц: утки, гуси, курочки разных мастей от крупных белых до цветных маленьких. Бабушка управлялась большим хозяйством сама. Вставала с зарей и ложилась с заходом солнца. Ее муж Григорий всегда был в поле. На двух красивых лошадях вспахивали землю, сажали картофель и косили траву. Нужно было накосить десять копен сена и перевезти в огромный сарай, который находился вблизи дома. Дети подросли, помогали отцу по хозяйству. Отец Григорий всегда давал посильную работу своим сыновьям, любил их до безумия. Бабушка Аграфена часто его вспоминала с трепетом и теплотой в голосе. Рано он умер, говорила она, очень сильно любил своих детей и меня, а особенно младшенькую Ксеньюшку. Как бы он не уставал, он брал ее на руки и пел песню.
Ты рябая, я рябой,
Поцелуемся с тобой,
Пусть люди любуются
Как рябы целуются
Пошли плясать,
Дома нечего кусать
Сухари да корки
На ногах опорки
В воспоминаниях бабушки я много узнала о дедушке Григории, жажда жизни, любовь к земле русской светились в ее словах о нем. Плясал он искусно, выделывал до двенадцати колен. Сын Василий тоже выходил на круг и учился от отца как правильно ставить ноги, перед тем как исполнить это колено. Василий пускался вприсядку, припевая
Антон козочку ведет,
А она совсем нейдет,
А он ее подгоняет,
Хвостик поднимает,
Он ее вожжами,
А она его рогами.
Праздники проходили весело, Григорий чаще всего любил застолья. Пил он совсем мало. Больше всего он любил рассказывать разные небылицы. Сочинял их сам на ходу. Сам он никогда не смеялся, зато сидящие за столом родственники «умирали со смеху». Он смотрел внимательно на них и думал, удалось ли мне их рассмешить, это для него было самое главное. Если у человека появились слезы на глазах, значит, небылицу поняли, и он был счастлив. Присказки, поговорки, у него были на каждом шагу: во время косьбы, уборки сена, жатвы, возке снопов к риге. В окружении толпы людей, он выплескивал свои штучки, а они надрывали животики. А он тихо стоял и наблюдал за ними: «Вот дурачье, от чего они так смеются, а мне не смешно!!!».
