Отключив режим пси-записи, я сняла с головы виртуал. Подавила последний вздох… Вытащила и спрятала подалее кристалл, несущий самые сильные переживания за всю мою жизнь, не в состоянии даже видеть его – не то, что просмотреть, что же из этого вышло! Но не имея сил и затереть…
В голове сделалось пусто и спокойно. Будто остатки чувств вложились в носитель информации, а у Королевы ООССа не сохранилось ни одного. Значит, война. Война. Теперь это слово ничего не вызывало у меня. Оставалась просто жестокая пустота.
«Ну хорошо же, Сигма Водолея, – подумала я и сжала кулаки. – Ты у меня получишь…»
Однако сформулировать яснее свои страшные замыслы не довелось: вдруг взвыла сирена, какой-то толчок, не столько физический, сколько гипнотический, пошатнул меня, и что-то случилось с сознанием. Хотя в Высшей Школе ООССа нас и обучали блокировке сознания и подсознания, но удержать их сейчас оказалось очень сложно. Ещё и учитывая неожиданность – тем более в моём замке, где стоят всевозможные защиты. А воздействие, похоже, пришлось по всему нашему городу – Дворцу.
Какое-то время я приходила в себя, даже опустилась на пинодиван…
Но тут в гостиную без доклада влетел адмирал Кельни – домашний авто-пульт доложил о нём уже когда Дэльвик был внутри. Охране, конечно, приказано пропускать его ко мне в любое время, но, думаю, они тоже были озадачены поведением своего адмирала.
Все восемь рук этого практически невозмутимого мирола хаотично взлетали вокруг осей, а оба разноцветных глаза выражали полнейшее изумление.
Его волнение передалось мне. Не представляю, какое событие могло так повлиять на адмирала Общегалактического Объединения Ста Созвездий, чтобы он начал вести себя подобным образом!
– В чём дело, Дэльвик? – спокойно спросила я. – И почему вы входите ко мне без разрешения или хотя бы уведомления?
– Простите, ваше величество… Но… арестованные мятежники…
«Силы! Что с Дмитрием?!» – невесть откуда ворвались все чувства и эмоции, хотя мне и казалось, что этот вопрос я уже похоронила в себе навсегда. Однако ничто не дрогнуло ни в лице моём, ни в руках, ни где бы то ни было – я продолжала так же сидеть и ровно произнесла:
– Успокойтесь, говорите по порядку.
– Они исчезли…
«Ну и по порядку!»
– Подробнее?
– Камеры пусты. Охрана ничего не может сказать. Со мной связались сразу же, как сработала тревога, и я видел записи… С вами тоже хотели связаться… но дежурный доложил, что вы ушли к себе и велели не тревожить… Они стали исчезать по очереди… Слишком быстро…
– И… – я едва не выдала себя, но вовремя замолчала. Потом посмотрела Дэльвику в глаза: – Все без исключения?
– Да. – ответил он. Немного помолчал. Возвратился в свой обычный невозмутимый вид: кажется, я сработала для него успокоительным. Затем продолжил:
– Наверное, они их каким-то образом уничтожили сами.
– Какой в этом смысл? Ведь их и так завтра должны были казнить, – я сделала приглашающий жест, и мирол, кивнув и даже приподняв одну из левых рук в знак благодарности, опустился рядом со мною.
– Вероятно, Дэрих Шон Драммер решил всё же сам от них избавиться. Чтобы они не выдали каких-либо тайн Дрема. А заодно… чтобы показать свою силу… самостоятельность… непокорность… или ещё что-то. Во всяком случае, силовых или телепортивных перемещений из камер наши приборы не зарегистрировали, да и защита не дала бы их совершить. Вероятнее всего, опознавательные пансовые пластины приговорённых были запрограммированы на аннигиляцию…
– Вероятно, – задумчиво произнесла я. – Но наши мнемосканеры сверхсекретных сведений не обнаружили. Могла ли у них стоять сложная блок-защита? Или, возможно, операционное вмешательство?
– Не думаю, мэм. Дремляне плохо владеют подобными вещами. Тем более, они сами не доверяют тем своим, у кого есть хоть малейшая блокировка. Но нам нужно поработать над тем, чего они могут бояться: возможно, какого-нибудь сопоставления всех сведений воедино, что дало бы ключ к чему-то важному?
– Поработайте.
– И мы не можем исключить вариант, что каким-то неизвестным нам способом их выкрали из силовых камер без задействования силафории.
Я буквально почувствовала при этих словах, как возвращается в меня моя душа, моя жизнь, моя любовь…
«Может, он жив!» – у меня радостно забилось сердце, а сама душа так чуть не выскочила оббежать вприпляску мои покои – а то и всю Королевскую Резиденцию! Но я тут же приказала им успокоиться.
Если он в руках у дремлян, это может обернуться для меня ещё худшим кошмаром! Что они там способны сделать с ним? У меня даже мурашки пробежались по коже от одной мысли о том, что должно ожидать его там! Не начнут ли они использовать его для получения власти надо мной?
Мне нужно перекрыть своё сердце ещё надёжнее, чем когда я со скан-ручкой в руках склонилась над приговором, опечатывая его кровавыми слезами, стынущими в глазах… Дмитрию ни за что не выбраться оттуда, а у меня нет абсолютно никакой возможности спасти его! Я не могу даже передать о нём разведчикам на Дреме – не выдав, во-первых, своей связи с ним, а во-вторых, не поставив под угрозу надёжных агентов…
