Дремеры. Изгнанники Зеннона

© Алина Брюс, текст, 2023

© ООО «Издательский дом «Тинбук», 2023

Наш фаэтон повернул на залитую солнцем мостовую, ведущую к Садам Де́и, когда вдруг с Башни Изгнания донесся гулкий звук горна. Из соседних экипажей послышались приглушенные вскрики, а я до боли впилась в браслет на левом запястье и задержала дыхание.

Кого-то изгоняют. Прямо посреди дня.

Горн резко замолчал, и я медленно выдохнула, чуть расслабив пальцы. Но гудение всё продолжало отдаваться в каждой клеточке моего тела.

Нелла с оглушительным щелчком захлопнула веер.

– Вира, дорогая, не делай такое неприятное лицо. Мы у всех на виду. Тебе следует подавать достойный пример.

Я могла бы поклясться, что она и сама тихонько охнула, когда зазвучал горн, но спорить с Неллой себе дороже, поэтому я постаралась принять бесстрастный вид.

Возможно, я просто отвыкла от этого звука.

Хотя вряд ли я вообще к нему привыкну. Ведь кого-то изгнали. Здесь, в Зе́нноне, мы в безопасности, но там, снаружи, после заката этого человека ждут Тени. И пусть даже изгнали преступника, к такому всё равно невозможно привыкнуть.

Горн меня растревожил, и как никогда мне захотелось побыть в одиночестве, поэтому, едва мы остановились у ворот Садов, я собралась с духом и спросила:

– Могу ли я сегодня пойти к жертвеннику одна?

Нелла выгнула ухоженные брови и впилась в меня острым, как кошачий коготь, взглядом.

– Вира, дорогая, ты ведь понимаешь, что это неразумная мысль? Твой дядя этого не одобрит.

Я ожидала, что Нелла откажет, – фразы «быть гувернанткой» и «всё запрещать», похоже, были для нее синонимами, – и всё равно сердце упало. Но тут ее губы растянулись в приторной, как сахарное пирожное, улыбке.

– С другой стороны, все мы учимся на своих ошибках. Можешь идти. Только, прошу, не опаздывай. И не забывай о том, что ты… особенная.

В ее темных глазах промелькнула едва заметная насмешка.

Услышь нас кучер, он бы решил, что Нелла всего лишь напоминает мне, что дочь знаменитого зеннонского камневидца Эрена Линда и племянница главы Казначейства должна следить за своим поведением с особым тщанием.

Но Нелла имела в виду совсем не это. Она намекала на мою аномалию.

Это было не в первый раз и явно не в последний. Нелла да же без слов могла уязвить как никто, и мне потребовалась большая выдержка, чтобы просто поблагодарить ее, не подавая виду, что меня задела очередная насмешка. Сойдя с фаэтона, я поспешно влилась в людской поток, безостановочно текущий через огромные кованые ворота в Сады Деи. Круглый год это место привлекало горожан, особенно по выходным, – и сейчас отовсюду слышался смех и звучали радостные голоса, будто каких-то пять минут назад люди не перешептывались испуганно под гул горна.

Возможно, им просто было нечего скрывать.

Проходя мимо высокого трехъярусного фонтана, вода в котором искрилась на весеннем солнце, я вдруг отчетливо почувствовала чей-то взгляд – меня будто тронули за плечо. Значит, Нелла всё-таки следит за мной.

Всё во мне взбунтовалось, но я заставила себя идти, не оглядываясь, прямиком в самое сердце Садов. И всю дорогу меня преследовал этот настойчивый, сверлящий спину взгляд. Когда я наконец перешла по мостику к жертвеннику Деи и обернулась, желая выплеснуть негодование, то никого не обнаружила: персикового платья Неллы нигде не было видно.

Странно. Наверное, одна, без компаньонки, я просто привлекла чье-то внимание.

Задумавшись, я не сразу осознала, какая вокруг царила тишина. Даже воздух здесь был другим – сосновым, чистым, со свежими нотками весны. У жертвенника почти никогда не бывало пусто, но сейчас все, вероятно, ушли к прудам, где в это время давали представления.

Выдохнув, я опустилась на колени перед статуей Деи в простом платье целительницы и постаралась выбросить лишние мысли из головы.

Из всех Первых – детей наших Прародителей Серры и Иало́на – Дея всегда была мне ближе всего, и не только потому, что вместе со своим мужем Зенноном основала этот город, названный в его честь, – она искала и пробуждала целительные камни и помогала страждущим. Совсем маленькой я мечтала, что, окончив школу, поступлю в Академию камневидцев и пойду по стопам Деи – буду заниматься целительными камнями. Но путь в Академию оказался для меня закрыт.

– Это здесь! Мама, давай скорее!

Радостный мальчишеский крик вспорол тишину, и стало ясно, что время уединения закончилось. Я встала с колен, поклонилась Дее и, стряхнув с платья крупицы земли, обернулась к мостику, который дугой изгибался через ручей. На той стороне подпрыгивал от возбуждения рыжеволосый мальчишка. Он помахал своей матери – та догоняла его по аллее вместе с другими женщинами – и, никого не дожидаясь, взбежал на мостик.

Я невольно задержала дыхание.

У мостика совсем не было перил, и, хотя ручей был неглубок, даже мне там всякий раз становилось не по себе. Но мальчишка пронесся по мосточку, словно дикий ветер, и увидел меня лишь в последний миг, вынырнув из-за кустов можжевельника. Я заметила его расширенные от удивления глаза – он попытался затормозить, споткнулся и растянулся в паре шагов от меня. Что-то вылетело у него из руки, приземлившись прямо перед носком моей правой туфли. Глиняная фигурка в виде ноги – просьба для Деи об исцелении.