* * *
– Дрёмов, Лисин, как же вам не стыдно?! – строго вопрошала директор школы, нависнув над притихшими школярами. – Вы же вроде взрослые уже. Пятый класс, а ведете себя как маленькие. Из-за чего подрались? Ну, рассказывайте!
Но оба провинившихся пацана только ниже склонили вихрастые головы и потупили глаза. Директриса, дама крупная и громогласная, недовольно вздохнула.
– Ладно, не хотите признаваться – не надо. Чтобы завтра ваши родители были у меня! Драчуны бессовестные… – И выставила их из кабинета.
Мальчишки, оба перепачканные в пыли, один с оторванной от школьного пиджака пуговицей, другой с порванным карманом, понеслись по пустому длинному коридору. Шел шестой урок. Звук их шагов гулко отдавался в обширном пространстве.
Выскочили на лестницу и побежали вниз. Только ученические рюкзаки весело подпрыгивали на детских спинах.
– Что, Женька, батя твой тебе сразу голову оторвет или сначала уши отрежет? – съехидничал Лисин – длинненький, тощенький и голубоглазый.
– Не, Санька, если трезвый будет, он просто отходит меня ремнем по заднице. А если пьяный, как обычно, вообще не обратит внимания. А вот твоя бабка будет тебе мозг выносить неделю, а то и больше.
Лисин промолчал. Перспектива вырисовывалась неприятная. Он жил с бабушкой, пока мать с новым мужем зарабатывали деньги где-то на Севере. Бабушка же была любительницей занудных нравоучений. Уши вяли от ее педагогического бубнежа. А куда денешься? Женька Дрёмов, у которого отец почти не просыхал, а мать сутками пропадала на работе, был прав: вынесет ему мозг бабка, как пить дать вынесет!
Чуть более крепкий и плотный Дрёмов оттеснил одноклассника в дверях плечом и выскочил на школьное крыльцо первым.
Теплое сентябрьское солнце заливало школьный двор. На клумбах, лелеемых завхозом, цвели астры и бегонии. Недавно освободившиеся от уроков младшеклассники мелкими группками кучковались на спортивной площадке, развесив яркие цветастые рюкзачки на шведской стенке или побросав их на землю.
Лисин сделал рывок и поравнялся с одноклассником, решив ему не уступать. Вдруг звонкий девичий голос заставил обоих остановиться и повернуть головы вправо.
– Эй, драчуны, как все прошло?
От старой липы, раскинувшей свои ветви на половину школьного двора, к ним медленно шла девочка в короткой плиссированной юбочке, с пышным бантом на голове. Глаза у нее были такие синие, что в первый момент оба пацана потеряли дар речи.
– Что языки проглотили? – самая красивая девочка в классе Алина Климова с насмешкой смотрела на одноклассников. – Вы же дураки оба. Ну из-за чего устроили драку? Да еще и поперлись на стадион прямо под окна директорского кабинета!
– Я же говорил, надо было на пустырь идти, – толкнул плечом товарища Дрёмов, но тот только зачарованно таращился на красавицу. Его взгляд словно приклеился к крошечной коричневой родинке над верхней губой девочки. От этой родинки что-то у него в голове отключалось, и она заполнялась разноцветным туманом.
Климова, поправив жестом заправской сердцеедки длинные, вьющиеся русые волосы, продолжала:
– Тебе, Сашка, не понравилось, что Женька мой рюкзак до дома донес? Придурок! Нашли из-за чего ссориться… На, неси, чтобы не было обидно. – С этими словами она сунула Лисину розовый рюкзачок с изображением единорога. – А ты, Женька, сегодня понесешь мою сменку! Можете меняться каждый день, чтоб не драться понапрасну.
Мешок со сменной обувью, тоже ярко-розовый, оказался в руках Дрёмова. Тот благоговейно прижал его к груди. Алинка повернулась так, что плиссированная юбка куполом раскрылась и опустилась вокруг ног, и зашагала в сторону школьных ворот. А оба пацана потянулись за ней, словно привязанные, не отрывая глаз от ее стройной фигурки.
Санька Лисин пристроил тяжеленный рюкзак красотки на правое плечо, слегка скособочившись, не чувствуя его тяжести. А девочка походкой манекенщицы не шла, а плыла впереди. И такая она была вся легкая и воздушная, что казалось, вот-вот взлетит и упорхнет в неведомые дали, подхваченная ветром. А Санька побежит за ней, даже если придется бежать до самого края света.
Рядом, не отставая ни на шаг, тащился Женька Дрёмов.
* * *
Санька прилип к окну, высматривая бабушку. Он вовсе не боялся, что после разговора с директором школы та его накажет ремнем. Бабушка Анна Ивановна, в отличие от Женькиного батяни, никогда не прибегала к физическому насилию в воспитательных целях, потому что была доброй и мягкой. Нет, скорее всего, она долго и нудно будет читать внуку нотацию. Но на этот случай Санька уже придумал способ спасения: бабушка будет бубнить, а он мысленно станет повторять стихотворение, которое им задали выучить по литературе. А нравоучительные слова пусть влетают ему в одно ухо и вылетают через другое!
Вроде ничего страшного пацану не грозило, но он почему-то волновался, даже не мог усидеть над учебниками, предусмотрительно раскрытыми на письменном столе. Все-таки к директору бабушку вызывали в первый раз…
Вот ее невысокая полная фигура показалась на детской площадке перед домом. Что-то в груди Саньки сжалось и неприятно заныло от вида опущенных плеч и склоненной головы бабушки. Пожилая женщина шла, тяжело переставляя уставшие ноги. Еще бы, ведь она работала поваром в детском саду и целыми днями крутилась возле кастрюль и сковородок. Присесть было некогда. А тут еще вызов к директору школы!
