Посмотрите в бледнеющих сумерках утра на горизонт. Есть момент ожидания, когда стоит моргнуть, и ты понимаешь, что вновь пропустил тот единственный миг, когда ночь превращается в утро. Только что все затихло в ожидании, и вот уже край светила показался из-за горизонта. Казалось, что все вокруг вздохнуло с облегчением. Слава Создателю, свершилось!
Задвигалось все. Листья торопливо впитывали утреннюю росу, пока ее не собрала всяческая ползающая, прыгающая и порхающая мелочь, цветы разворачивали свои бутоны и поворачивали головки к солнечным лучам, нетерпеливо ожидая пчел и бабочек, зверушки осторожно выбирались из своих убежищ, опасаясь всех неожиданных и неизвестных опасностей.
Создатель не часто обращал на рассвет внимание и, тем более, не воспринимал его как чудо. На планете, которую он так долго и тщательно создавал, всегда находилось место, где можно было полюбоваться рассветом или закатом, солнечным днем или грозовыми тучами. Перед ним представала вся картина мирозданья: высокие пики гор соседствовали с бескрайними пустынями и степями, тишина глади рек и озер подчеркивала ярость штормов на просторах океана, города и леса скрывали бурление жизни.
Создатель был доволен. Порой радовался и награждал за усердие, порой гневался и наказывал за прегрешения, но в целом испытывал чувство удовлетворения – жизнь продолжалась и развивалась, а это и было целью, из-за которой все затевалось. Созданное радовало его своим многообразием, движением, развитием. Оборот планеты вокруг солнца представлялся как слой из складывающих историю мира событий. Внешне это было похоже на срез дерева с его годичными кругами. В каждом слое можно было различить тонкие, едва заметные крохотные отметки, отмечавшие начало суточного цикла. Ориентируясь на них, Создатель постоянно видел перед собой возникновение и упадок империй, перемещение народов и изменение их нравов, он наблюдал за всем, но вмешивался, только если происходящее грубо нарушало его законы.
Вместе с Создателем за миром наблюдали его верные соратники: Бытие и Сознание. Сознание воспринимало весь мир как некое облако тумана, в котором то тут, то там появлялись тусклые или яркие всполохи. Это были эмоции и фантазии, слова благодарности и проклятия, просьбы и жалобы, славословие и безмолвные вопрошающие взгляды, обращенные к Создателю. Для Бытия все живое и неживое виделось отчетливо и ярко, красота и уродство были равны перед ним, он наблюдал за всеми изменениями на планете.
Создатель гонял пальцем тучки с места на место, вызывая засухи и наводнения. Ему уже надоело наблюдать из века в век одно и тоже. Человек, чьим созданием он так гордился, из раза в раз повторял свои ошибки. Никакие увещевания, наказания не могли уменьшить рвения, с которым homo sapiens «в стремлении к лучшему» уничтожал себе подобных и окружающую природу. Создатель пошевелился. По всему сущему прошло легкое волнение, похожее на водную рябь. Сознание не обратило никакого внимания, а Бытие насторожилось, ожидая всяческих сюрпризов.
– Что притихли? Заметили что-нибудь примечательное? – вопрос оказался риторическим. Ответ на него даже не подразумевался. – Не надоело глазеть на одно и то же? Может сотворить чего-нибудь интереса ради?
– А надо? Чем так плохо, все давно отлажено, – для Бытия всякая затея Создателя оборачивалась лишними хлопотами, – то, что должно исчезнуть – уходит, чему предназначено появиться – приходит, круговорот жизни продолжается, – Бытие откровенно не хотело во что-либо ввязываться, справедливо полагая, что придется изрядно подсуетиться, – хватит нам и одного потопа. Снова затеял нечто подобное? Да, признаю, люди все больше отходят от заповеданного, но это не значит, что с ними надо поступать так круто. Хватит им разных извержений и цунами, сами себе организуют неприятность. Прямо, как дети малые, учишь, учишь, а толку никакого.
– Потоп? Когда это было? Все только начиналось. Люди возомнили о себе незнамо что, возгордились, я и попытался начать все с начала. Думал, смогу сделать лучше. Только сдается мне, что хотел, как лучше, а получилось, как всегда. – Создатель задумался.
– Снова все менять? Ты уже пробовал или тебе напомнить Лилит, первую женщину. Ту, которую ты уничтожил по просьбе Адама, – решило поддержать разговор Сознание, – и она бестелесным созданием, парит над миром. Мужчине, видите ли не понравился ее нрав. Что, следующая получилась лучше?
Бытие повеселело и решило вступить в разговор, надеясь, что Создатель позабудет о своей хандре.
– Припоминаешь, подруга, как мы объединились в теле Адама. Мне понравилось. Человек разумный! Одно упоминание чего стоит. Че-ло-век. Ра-зум-ный. Звучит-то как! – Бытие даже заулыбалось, вспоминая, – Адам был хорош, что говорить. Высокий, статный… Эх, да что вспоминать, красавец.
