Визг тормозов оглушил пустынную улицу, недавно скрытую от лучей уходящего заката. Шум был таким внезапным и громким, что его не услышал бы только глухой человек.
Машина на всех парах несётся по лесу, оставляя за собой чёткий след из сбитых по пути молодых деревьев, которые только-только начинали тянуться к небу.
Наконец, срабатывает подушка безопасности, безжалостно откидывая водителя назад. Именно благодаря этому он не вылетел в окно от резкого торможения об одно особенно толстое дерево, наконец, сумевшее остановить машину. Наступила долгожданная тишина, облекая лес обратно в пелену молчания..
Только через несколько часов в это место приедет скорая помощь, вызванная случайным проходимцем.
За два часа до этого.
– Да как вы смеете, я пожалуюсь на вас главному врачу! – Кричала мне двадцатилетняя девушка, довольно неухоженная на вид. Длинные, сальные волосы небрежно лежали у неё на плечах, закрывая один глаз. Я потянулся в своем кресле, и затем достал чашку недавно сваренного кофе.
– А я ещё раз говорю, по анализам, отёкам и вашему животу – вы беременны. – Спокойно говорю, наблюдая, как она багровеет. Она буквально вцепилась в мой стол, пытаясь мне что-то доказать.
– Я девственница! – Выкрикнула та, кажется, ещё сильнее, чем до этого. Она чуть привстала с места, стараясь нависнуть надо мной, благо стол не позволял этого сделать. Бастион из десятка папок играл роль моей второй линии обороны.
– Половой жизнью живёшь?
– Да! Ой… нет… – Она тут же села на место и опустила взгляд, спрятавшись под длинной челкой, злобно смотря на меня исподлобья.
– Выписываю направление к… – Но договорить я уже не успел.
Девушка одним взмахом уронила все мои важные и неважные бумаги, лишая меня защиты, после чего возмущенно выбежала из кабинета.
– Бесит. – Подумалось мне про себя, и я размял плечи, после чего сразу поспешил открыть окно, чтобы проветрить помещение. Нужен отдых.
Ветер мгновенно разогнал свежий воздух по кабинету, но не успел я отвлечься на созерцание машин, вечно спешащих куда-то, и пение птиц…
– Можно? – Дверь открывает вторая женщина, но уже в разы старше, держа в руках объемную сумочку. – Что-то со здоровьем у меня, сынок…
– Проветриваю кабинет, попозже пожалуешься на жизнь, Зинаида Сергеевна.
– Но у меня правда…
– Всё потом! Через пятнадцать минут! – Не выдержал я и чуть прикрикнул, отчего старушка мгновенно отпрянула от двери и закрыла её с той стороны.
Быстрым шагом подошёл к источнику своих проблем и захлопнул её, не забыв запереть на щеколду. Главное, чтобы меня в ближайшее время не потревожили. Мне ещё есть чем заняться.
Спешно собираю пожелтевшие папки с данными о пациентах и сгребаю их в одну кучу. Потом рассортирую. Кресло снова принимает меня в свои объятия, а горячий напиток приятно обжигает горло. За несколько лет этот кабинет стал чуть ли не продолжением меня самого. Я знаю здесь каждый сантиметр: белый шкаф, нагруженный сотнями уже пожелтевших от времени папок. Деревянный стол, несколько стульев и много – очень много трещин на стенах, ставших мне родными.
На меня сразу нахлынуло множество воспоминаний о “прошлой жизни”, когда я работал заведующим отделением. Я принимал десятки важных решений на дню. Но после случился инцидент, навсегда поставивший крест на моей карьере.
В груди начало неприятно болеть из-за воспоминаний, из-за чего пришлось сесть обратно на кресло и сложиться пополам. Так всегда происходит, когда думаю о ней.
В дверь начали колотить с такой силой, что я даже подскочил со своего места, спеша открыть её. Внезапный сквозняк ветра врывается в помещение, сгребая всю бумагу и листы, которые я складывал несколько минут назад. А колотить в дверь стали только сильнее.
– Иду! – Коротко бросил я, держась за грудь. Боль становилась все сильнее.
– Георгий Михайлович! – В кабинет сразу ворвались два человека: главный врач и недавняя пациентка.
– Максим Викторович, вы бы полицию и спецслужбу вызвали. На нас инопланетяне хотят напасть! – Произношу я, всматриваясь в их вытянутые лица.
– Что вы имеете в виду..?
– Видите! Да он сумасшедший! Как вы вообще допустили до работы этого человека?!
– Она рептилоид! – Выкрикиваю я. У тех даже челюсть отвисла.
– Что вы несёте, Георг…
– Она беременна, но говорит, что девственница. Получается партеногенез? А им как раз обладают рептилии… – Но договорить мне не дали. Его лицо красноречиво приказало мне заткнуться, а глаза намекнули, что это только начало.
Он что-то прошептал пациентке, и та злобно вышла за дверь, не забыв как можно сильнее хлопнуть ею напоследок. Я присел на кресло, левой рукой держась за грудь. Боль была сильной, но пока терпимой. Максим Викторович сел на свободное место, сложив руки домиком. Его голубые глаза пронзительно смотрели на меня, а я в свою очередь смотрел на него. Мы оба понимали, что сейчас будет, и нам обоим этого не хотелось.
– Георгиий… Я сожалею о вашей проблеме, но вы не имеете права оскорблять пациентов.
– Рептилоиды – не пациенты, это к вете…
– Заткнись, Гриша. – Гаркнул тот на мои издёвки. – Что ты тут устроил? У нас ведь договор, помнишь? Отработай ещё два года и катись на все четыре стороны.
