Глава минус первая. Точка отсчета
3 сентября 2100 год
Случившаяся самым обычным вечером встреча, чуть не лишила ума молодого, но амбициозного ученого по имени Нестор. Его душевное равновесие всю жизнь оставалось неспокойным. Слишком много знаний с трудом помещались в голове двадцатидвухлетнего парня. Он постоянно размышлял, во что люди превратят его научные труды? Как распорядятся придуманными им технологиями?
Порой Нестор вел себя эксцентрично, если не сказать пугающе.
– Апельсины… – произнес голос за спиной ученого.
Нестор обернулся. Повода испугаться не было. Потому он спросил как можно более равнодушно:
– Кто здесь?
Ученый увидел человека. Нестор не знал, как описать явившийся перед ним образ словами науки. Ведь нарушены сразу три закона монументальной физики. Он пытался осознать, что видит, но не мог.
Неравнодушный к апельсинам собеседник управлял гравитацией. Он парил в воздухе, а кожа его светилась на скулах фиолетовыми бликами, напоминающими отпечаток Млечного пути.
– Апельсины похожи на солнце, – произнес человек, не сводя глаз с сетки фруктов. – Не перебивай меня, Нестор. Сегодня твой круг замкнется.
После этих слов, разговор их продлился пару часов. То, что услышал Нестор, сказалось на нем очередным приступом. Мозг молодого мужчины не справился с потоком полученной информации от парящей в воздухе незнакомки. Может, эта деталь не важна, особенно для ученых, не замечающих половых различий, но тот человек, что окликнул Нестора за пару метров до двери в его подъест – был девушкой.
Незнакомка ушла. Или улетела. Нестор не знал, может ли он доверять собственным глазам и рассудку? Он был изобретателем. Видел мир иначе. Иногда не понимал – где его фантазия, а где реальность. Может, и девушка привиделась? С учетом того, что печатают газеты, не мудрено, что мозг его воспламенился очередной порцией догадок.
К тому же ничего хорошего незнакомка не сказала. Наговорила такого, что разум Нестора вот-вот вплеснулся бы из его ушей. Хорошо хоть у него были апельсины.
– Да, да… апельсины… я запишу… я должен оставить послание…!
Дыхание его сбилось, горло пересохло, Нестор кашлял и хрипел от нехватки кислорода. Не было сил, чтобы дотянуться до звонка в квартиру, где ждала жена. Не было и желания. Никто его не поймет! Нужно оставить записи прямо здесь. Прямо сейчас. Вгрызаясь в кожуру апельсина зубами, Нестор прижал половинки фруктов к стенам подъезда и начертил огромный круг.
Его жена Нина за дверью квартиры поправляла косу: свернула ее в пучок, подколола шпильками. Она давно заприметила мужа. Смотрела на него с балкона, но окрикнуть не решилась. Два часа назад Нестор застыл на тротуаре в нескольких метрах от двери в подъезд и вел себя невероятно странно. Нет, Нестор всегда был себе на уме, и почти ко всем его выходкам Нина привыкла. Ее муж обладал нестандартным мышлением. Разглядела ведь Верховная Академия в его идеях особый талант.
Два года назад юному претенденту, единственному из сотен тысяч заявок, выдали грант на разработку проекта под кодовым названием «СЕКТОР». Нестор подписал тонну бумаг о неразглашении и сверхсекретности поручения. Он сдал отпечатки пальцев, отсканировал роговицу и обслюнявил ватную палочку, предоставил ДНК код, буквально «подписываясь кровью» под строками «СВЕРХСЕКРЕТНАЯ ИНФОРМАЦИЯ. ПРОЕКТ ВЫЖИВАНИЯ ВИДА В УСЛОВИЯХ ТОТАЛЬНОГО МИРОВОГО ВЫМИРАНИЯ».
Нина никогда бы не узнала над чем трудится ее муж, если не его разговоры во сне. Чаще всего он шептал слова: «сектор», «двушник» и «башня». Нина надеялась, муж прикидывает в уме вариант новой для них квартиры, ведь скоро их станет на одного члена семьи больше. Неплохо бы переехать в «двушку». В каком-нибудь зеленом «секторе». В домик с «башенками».
– Девять м-миллиардов… девять… д-девять. Девять м-миллиардов… – свалился обессиленный Нестор, закончив чертить круги. – Умрут… все умрут… тотальное… вымирание… серебряный… серебряный… д-дождь… все имеет начало… и все имеет к-конец… – заикался Нестор.
Каждое произнесенное слово доставляло ему физическую боль. Лицо кривилось, морщилось, рот косил в сторону, мышцы век свела судорога.
Когда за дверью дважды раздался грохот, похожий на звук падающего тела, Нина догадалась – это ее муж. Она могла узнать его обморок по одному только звуку. Бывало, Нестор впадал в забытьё. Бормотал о какой-то живой Системе, пыхтел и разговаривал сам с собой, поедая апельсины.
– Нестор, очнись!
Нина схватила ледяную ладонь мужа. Красные прожилки проступили в его глазах, с обветренных губ капала слюна. Рыжую шевелюру пронзили седые пики прядей, которых еще утром не было.
– НЕТ! – выдернул он руку, будто его ошпарило кипятком, – НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! НЕ ПРИКАСАЙСЯ! Отвыкай… нельзя прикасаться! Ты умрешь, если дотронешься. Они все умрут… Мне надо… записать… надо… записать идею о серебряном… д-дожде…
В его руке осталась сетка апельсинов. Выхватив очередной фрукт, Нестор разодрал зубами кожуру. Лестничная клетка наполнилась ароматом цитрусовых.
