1. Москва. Самые-самые ранние годы
Когда Егору исполнилось четыре года, его отдали в детский сад. Ходить туда он не любил. Ему хорошо было дома, где соблюдались «либеральные порядки»: как рассказывает его мама, разрешалось все. Кроме того, что не разрешено: лгать, лениться, сквернословить и плохо относиться к старшим.
И когда однажды Егор заболел и долго просидел дома, то очень даже радовался. Когда же выздоровел – отправился в садик с большой неохотой.
А его там встретили прямо-таки очень хорошо, радостно и ласково:
– А, Егорушка! Как хорошо, что ты пришел! Тебя так долго не было, мы все по тебе так скучали. И ты, наверно, тоже скучал по своему садику? Да?
Его мама вспоминала много лет спустя, как он стоял перед воспитательницей, бледный и сосредоточенный: ведь он был приучен не лгать… Наконец любезно улыбнулся и тихо сказал:
– Да.
Он не смог ее огорчить, сказав правду. И, после мучительных колебаний, принял одно из первых в жизни трудных решений.
Дома были мама и папа – недавний подводник, теперь журналист, мало бывавший в Москве, все больше в плаванье, откуда писал свои корреспонденции. «По морям, по волнам, нынче – здесь, завтра – там».
Прибегая домой со двора, Егорка с надеждой спрашивал:
– Папа дома?
Мама читала Егору разные книжки, среди них – книги обоих его дедушек. Он никогда их не видел, но все равно любил. Аркадия Гайдара – папиного папу. И Павла Бажова – маминого.
Дедушек давно не было на свете, но висели на стене их портреты: один – молодой, со смеющимися глазами, другой – с бородой, но добрый. И книги их стояли на полке. Всегда можно взять их и почитать.
Зато у Егора были целых две бабушки.
Папина мама жила в Москве, а на лето снимала в Лунине дачу. И Егор всю зиму мечтал о Дунине, о том, как будет там играть с друзьями. А мамина мама жила в Свердловске (хоть теперь вы такого города на карте не найдете – он снова, как в прошлые века, давно уже называется Екатеринбургом). Туда он тоже ездил летом. И очень любил уютный бревенчатый бажовский дом.
Дома, в московском дворе, тоже были друзья – мальчики и девочки. Перед девочками Егор немножко робел – ведь с ними нельзя обращаться так же, как с мальчишками! Его отцу, морскому офицеру, это бы не понравилось.
Однажды утром раздался требовательный звонок в дверь. Мама открыла. На пороге стояла Таня Тройчешникова собственной персоной – самая красивая девочка во дворе, в новом платье…
– Егор дома? – строго спросила она.
Егорка вышел, ошеломленно взирая на чудное виденье.
– Нам пора идти гулять, – сказала Таня твердо.
И Егорка, как лунатик, вышел из дома вслед за Таней, не только не спросив у мамы разрешения, но даже не взглянув в ее сторону!.. Слишком сильным оказалось впечатление от неожиданного визита Тройчешниковой.