В книге, которую вы сейчас держите в руках, рассказывается об экономической антропологии – о том, как и почему она родилась почти сто лет назад, как внезапно стала популярной, перевернув представления о полевой работе и исследованиях племен, как оказалась втянута в борьбу двух идеологий и как, пережив полный новых надежд восход и бурную юность, столь же внезапно пошла на спад.
Экономическая антропология – исключительно приятный предмет как для изучения, так и для обсуждения. Появилась она только в начале ХХ века, а потому у нас достаточно много точных данных об условиях ее возникновения и о людях, стоявших у ее истоков. Зачастую сложно назвать точную дату рождения «большой» науки, например, экономики в целом, и куда проще определить появление конкретного направления. Так, представляет определенную сложность вопрос о том, можно ли называть Ксенофонта с его «ойкономией» или Аристотеля с «Хрематистикой» отцами-основателями экономической науки, или же они просто занимались философией, затронув некоторые вопросы, позднее ставшие предметом интересов экономической науки. Куда проще ситуация с кейнсианством, например, поскольку едва ли можно говорить о его появлении по меньшей мере до рождения самого Кейнса. С экономической антропологией вопрос и того легче – мы знаем конкретный год ее рождения, 1922-й. Но что же случилось в этом году, как и откуда вообще может появиться целое новое направление научной мысли? Попытаемся ответить на эти вопросы в первой главе.
Ясная и простая история возникновения, безупречный провенанс[1], как сказали бы любители изобразительного искусства – выгодное отличие экономической антропологии, делающее ее привлекательным объектом изучения для любого, решившего разобраться с тем, как же рождаются науки. Однако этим ее достоинства не ограничиваются.
Во-первых, читая об истории экономической антропологии, вы узнаете также и о том, как социальные и политические события влияют на академическую жизнь, которая не может и мечтать о том, чтобы спокойно существовать в высших сферах, бесконечно далеко от сиюминутных волнений и тревог нашего бренного мира. Казалось бы, экономическая антропология изучает архаические общества – что может быть дальше от социально-политических споров о рыночной экономике? Тем не менее на протяжении всего ХХ века экономическая антропология играла важную роль в работах критиков капитализма, а потом и глобализма, служа неисчерпаемым источником примеров об альтернативах капиталистической рыночной экономике. Само рождение экономической антропологии было неразрывно связано с изменениями, происходившими в колониальной системе конца XIX – начала ХХ веков, и во многом бросило вызов колониальной этике той поры.
Во-вторых, само существование экономической антропологии – своего рода чудо, так как экономика славится тем, что не любит допускать к своему предмету другие социальные науки. Как подметил нобелевский лауреат Герберт Саймон, экономика охотно экспортирует в другие науки свои знания и методы, но крайне тревожно относится к идее импортировать что-то у других. Экономическая антропология – счастливое исключение, это действительно междисциплинарная область, существующая на стыке двух наук. Если уж строгая экономическая наука решила обратить на нее свое внимание, возможно, она заинтересует и вас.
Наконец, в отличие от многих других научных работ, монографии по экономической антропологии зачастую представляют собой захватывающие дух истории о приключениях, читать о которых – сплошное удовольствие. Взять хотя бы «Аргонавтов западной части Тихого океана» Бронислава Малиновского[2] – это не только научный труд, создавший новую дисциплину и заложивший основы методологии полевой работы, но и увлекательная история о путешествиях одного, отличавшегося несколько авантюрным складом молодого ученого в Меланезии, где он одним из первых провел длительное полевое исследование. Описания природы далеких островов, опасных переходов на лодках по океану и жизни тробрианских племен у Малиновского сделают честь романам Жюля Верна, и, хотя можно возразить, что в научных работах значение формы неизменно уступает важности содержания, на мой взгляд, книга, которую читать легко и интересно, будь то научная монография или приключенческий роман, найдет свой путь к сердцу читателя быстрее и проще занудливых фолиантов.
Прежде чем переходить к деталям, разберемся с общими определениями. Предметом экономической антропологии является изучение закономерностей организации экономической жизни и ее соотношения со всеми другими сферами жизни общества. Объектом – экономические институты и практики, а также материальные проявления культуры. Отсюда, строго говоря, и название: слово «экономическая» в нем отсылает не к экономической теории, а к экономической стороне жизни. В рамках экономической антропологии предполагается, что культура, верования, убеждения, политические принципы, этические стандарты и прочие элементы, из которых слагается жизнь общества, находят свое выражение в экономической деятельности. Представьте себе экономические практики как простой и прямой путь сквозь лабиринт сложных институциональных структур общества, пройдя по которому, можно набросать карту, которая потом позволит вернуться и внимательно изучить отдаленные уголки. Кроме того, экономические институты – это еще и очень удобный объект для изучения, поскольку у них есть материальные проявления, легко поддающиеся фиксации. В начале ХХ века, когда антропология столкнулась со стремительным исчезновением архаических сообществ под влиянием сначала колонизации, а потом и глобализации, появилась необходимость понять и записать как можно больше о жизни этих сообществ в сжатые сроки. В такой ситуации экономическая антропология, позволявшая легко, быстро и с высокой степенью точности зафиксировать материальные проявления культуры в повседневной жизни, быстро завоевала сердца многих ученых.
