Это снова происходит.
Нет, только не сейчас… Ноги становятся ватными, колени подгибаются, а внутри разливается неконтролируемый страх. Даже в сотый раз, переживая, весь этот ужас, невозможно к нему привыкнуть. Под кожу пробирается липкая дрожь и сердце начинает биться, как птица в силках.
Так, Анита, успокойся. Ты не можешь упасть в обморок в первый же рабочий день! Если меня выгонят и с этого места, то останется только поломойкой идти в местный, повидавший многое клуб. А ниже опускаться уже некуда…. Разве что телом торговать. Но до такого я бы точно не дошла, уж лучше умереть с голоду! Мне нужна эта работа, а потому надо собраться и что-нибудь срочно придумать!
“Что же делать, что делать?!” – судорожно раздумывала я, пытаясь унять дрожь.
Нужно выйти на свежий воздух и побыстрее. Извиняюсь перед клиентом – молодым парнишкой, который спрашивает меня о поступлении нового выпуска каких-то комиксов, и пытаюсь выползти через заднюю дверь книжного магазина на улицу. Ботинок предательски цепляется за рассохшуюся от времени ступеньку, и последнее, что я помню до соприкосновения моего затылка с асфальтом – это свечение, льющееся из груди, и множество теней, которые, обрушившись на меня с неба, впитывают в себя этот свет…
Впервые я это почувствовала, когда мне было пятнадцать. В тот день погибли мои родители – сгорели в собственном доме. Замыкание электричества, как показала экспертиза. Дом, в котором я провела все свое детство, выгорел дотла, а вместе с ним вся моя семья и прежняя спокойная жизнь.
Мне повезло. В каком-то смысле… В момент возгорания я была в школе, а когда вернулась домой, то застала лишь догорающий остов двухэтажного здания и пожарных, которые тушили то, что от него осталось.
В тот момент я даже не понимала, что происходит, лишь смотрела на хлопья гари, которые медленно оседали на моих ладонях. Пожарные пытались докричаться до меня, что-то спрашивали, но я ничего не слышала. До той секунды, пока ко мне не пришло осознание того, что мои родители там. На этом пепелище.
И в миг на меня обрушились все звуки, которые сопровождали хаос этой ужасной трагедии, а вместе с ними и странные чёрные тени, тянущиеся к моему телу. Этого сознание уже не выдержало, и я отключилась.…
Очнулась уже вечером, в доме тетки Аглаи – папиной сестры, которая не особо жаловала ни мою маму, ни меня. Она имела весьма склочный характер и называла меня обузой, свалившейся на бедную голову старой, больной женщины.
Кстати говоря, здоровье тётушка имела отменное, однако старалась никому этого не показывать, дабы оставаться в глазах людей несчастной, одинокой женщиной, которую обязаны все жалеть. На деле же, несчастным можно было назвать только её покойного мужа, который не выдержал характера любимой женушки, и в один прекрасный момент воссоединился с бутылкой виски и водами реки, протекавшей неподалеку.
Тетка Аглая, прочитав предсмертную записку дражайшего мужа, в которой он писал о том, что не выдержал тяжкой супружеской доли, совсем рассвирепела. С того момента наша семья окончательно прекратила с ней общение, и последний раз я видела тетку лет в десять. Но из живых родственников в этом городе у меня была только она, поэтому выбирать особо не приходилось. Все лучше, чем детский дом.
Первый год после смерти родителей прошел для меня как в тумане. День сурка. Школа, дом, уроки, домашние дела, которые тётка сваливала на меня в несметном количестве, а по ночам слезы в подушку и осознание того, что прежней жизни уже не будет и родители не вернутся.
А ещё приступы, которые я поначалу списывала на стресс и внезапно развившуюся мигрень. Тётке жаловаться смысла не имело – ей было абсолютно плевать на моё здоровье, а школьный психолог, каждый раз отводя взгляд, твердил про переутомление, связанное с пережитой трагедией, и предлагал обратиться к психотерапевту в клинику.
И я бы верила во все это, если бы не пугающие темные силуэты, которые каждый раз появлялись передо мной за мгновение до очередного обморока.
Так прошло три года. Несмотря на пережитые события, я весьма успешно окончила школу, и даже собиралась поступать в университет на юридический факультет. Однако… Этим мечтам, видимо, не суждено было сбыться.
Сразу же после выпускных экзаменов тётка усадила меня в беседке перед домом, и налила чай с чабрецом из недавно собранной партии. Уже это насторожило меня, потому как жадная до денег родственница, занимающаяся травничеством, ни за что в жизни бы не стала тратить на меня запасы для продаж. С чего вдруг такое великодушие?
Я медленно подняла чашку и сделала глоток, раздумывая о том, не добавила ли любимая тётушка в чай яд, чтобы наконец-то избавиться от изрядно надоевшей племянницы.
Тем временем молчание за столом прервалось.
– Анита, у меня есть к тебе серьёзный разговор, – сказала тетя, направив на меня тяжелый взгляд из-под очков в роговой оправе.
Я хмыкнула, спрятав за чашкой улыбку. А то непонятно. Стала бы ты ради меня впустую тратить свой драгоценный чайный сбор.
– Да, тётушка, я внимательно слушаю вас.
– Анита, ты живешь в моем доме уже три года. Теперь ты совершеннолетняя, и не кажется ли тебе, что пора бы покинуть мой гостеприимный дом, и начать жить самостоятельно?
