ЭНЕИДА

Переводчик Михаил Чайковский

© Иван Котляревский, 2021

© Михаил Чайковский, перевод, 2021

ISBN 978-5-0053-9578-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Михаил Чайковский – член Российского союза писателей, прозаик, поэт и переводчик. Опубликовал 20 поэтических и прозаических сборников на русском, немецком и итальянском языках. «Энеида» – это тоже перевод с украинского бурлеск – поэмы И. П. Котляревского, оригинальной пародии на нравы и обычаи украинского панства 18 -19 веков.

Эней был юноша задорный

И парень – чисто наш Ермак,

С пеленок к пакостям способный

И телом крепкий, как бурлак.

Но греки Трою подпалили,

Её дотла испепелили.

Эней, взяв торбу, тягу дал.

Собрав оставшихся троянцев,

Хоть воинов, но и голодранцев,

Из Трои ночью убежал.

Он, враз соорудивши чёлны,

На море быстро их спустил,

Троянцев насадивши полны,

Без карт и компаса поплыл.

Юнона злая, сучье зелье,

Раскудкудахталась с похмелья,

Энея не любила – страх.

Давно она уже хотела

Чтоб его душка улетела

К чертям, и чтоб и дух не пах.

Эней был тяжко не по сердцу

Юноне, – всё её гневил:

Казался ей он горче перцу,

Ни о чем Юнону не молил;

И злило её больше втрое,

Что, видишь, был рожден он в Трое

И мамою Венеру чтил,

И что его покойный дядька

Парис, Приамово дитятко,

Венере яблоко вручил.

Увидела Юнона с неба:

Эней с командою в челнах.

Шепнула это сука Геба…

Объял Юнону жуткий страх!

И, под кокошник спрятав кудри,

Чтоб не болталася коса,

Схватила юбку, плат цветастый,

И хлеба с солью, сыр ноздрястый,

К Эолу мчалась, как оса.

«Привет, Эол, ветров властитель!

Здоров ли, весело живешь? —

Сказала, заходя в обитель,

Юнона: – чай, гостей не ждешь?»

Поставила тарелку с хлебом

Перед седым Эолом-дедом,

Сама отвесила поклон:

«Будь добр, мудрец ты наш и дока,

Сбей как-нибудь Энея с толку,

Теперь плывет по морю он.

Ты знаешь, кем он верховодит,

И дебошир, и горлохват.

По свету коль еще побродит,

Ему не каждый будет рад.

Пошли ему беду позлее,

Чтоб люди все, кто при Энее

Исчезли, и чтоб он и сам…

За это девку чёрноброву,

Опрятну, статну и здорову

Тебе я – вот те крест! – отдам».

«Ух, ты! Ведь даже не по блату, —

Эол, нахмурившись, сказал: —

Я всё б за эту сделал плату,

Да все ветра пораспускал:

Борей недюж лежит с похмелья,

У Нота нынче новоселье,

Зефир же, давний негодяй,

К подруге в Африку подался,

А Эвр в поденщики нанялся, —

Как хочешь, так и помышляй!

Но всё ж тебе я обещаюсь

Энею оплеуху дать.

Я быстро, мигом постараюсь

Его ко всем чертям загнать.

Прощай же, быстро убирайся,

От посула не отрекайся,

Иначе после – ничичирк!

Коли соврешь, хоть лезь из шкуры,

Не жди поблажечки для дуры,

Ты от меня получишь пшик».

Эол, подумав толком вроде,

Собрал ветра свои домой,

Велел ненастной быть погоде…

На море волны вдруг – горой!

Всё море будто вспузырило,

Водою как ключом забило,

Эней от ужаса вскричал;

Заплакался и зарыдался,

Лицо царапал, оборвался

И темя в струпья изодрал.

Ветра поганые раздулись,

А море пенится, ревет.

Троянцы в слезы окунулись,

Энея за живот берет.

Все их лодчонки разметало,

Немало воинства пропало;

Набралося тогда сто лих!

Эней кричит, что я Нептуну

Сто баксов денег в руку суну,

Лишь бы на море шторм утих.

Нептун, известно, был сутяга,

Энея слышал голосок;

Из моря вынырнул, деляга:

Сто баксов для него кусок!

И, оседлав мгновенно краба,

Запрыгнув на него, как жаба,

Над пеной грозно заорал:

«Эй вы, ветра, что за напасти?

Унять немедленно ненастье!

Заткнитесь, черт бы вас побрал!»

Вот тут ветра остановились:

Нептун хозяин на морях, —

И в вотчинах своих укрылись,

Скрывая от Эола страх.

Нептун же сразу взял метёлку

И вымел море, как светёлку,

И солнце прянуло на свет.

Эней как будто вновь родился,

Десяток раз перекрестился

И накрывать велел обед.

Тут подавали разны блюда,

Я их описывать не буду,

Да не дразнить чтоб аппетит.

Известно: кто в воде купался,

Тонул и вдруг живым остался,

Что ест, не жевано летит.

Венера, дрянь не из последних,

Проворная – дай только шанс,

Увидела – в беде наследник:

Эола соблазнил аванс;

Умылася, подсуетилась,

Как в воскресенье нарядилась,

В душе скрывая злобный стон,

Напялив праздничны одежды, —

Не те, что в них ходила прежде, —

Пошла к Зевесу на поклон.

А Зевс тогда глушил сивуху,

Селедкой водку заедал;

Седьмую осадив осьмуху,

Остатки в кружку выливал.

Пришла Венера, вся в печали,

Коса, как банное мочало,

И стала нюнить перед ним:

«Чем у тебя, дражайший батя,

Сын удостоился проклятья?

Как куклою, играют им.

В какой там Рим ему податься?

Закрыты все ему пути!

По свету Вечным Жидом шляться,

В канаве смерть свою найти.

Хоть бы Юнона не бесилась

Да на скандалы не просилась:

Эней в испуге до сих пор.

Ты приструни ее, профуру,

А то испортит дело сдуру;

С ней нужен строгий разговор».

Юпитер, все допив из кубка,

Погладил свой рукою чуб:

«Ох, дочка, ты моя голубка!

Я в правде крепкий, аки дуб.

Эней построит государство,

И это будет его царство,

И будет в том огромный прок:

На барщину весь мир погонит,

Немало сыновей наплодит

И всем им будет ватажок.

Заплыв к Дидоне ненароком,

Там будет он банкетовать,

И под ее роскошным боком

Беспечно станет отдыхать.

Иди-ка, дочь, не беспокойся,

Водой холодною умойся,

Все будет так, как я сказал».

Венера низко поклонилась,

С родителем своим простилась,

А он ее поцеловал.