– Золушка! Ты опять мышей кормишь? -мачеха грозно склонилась над девушкой, заметив, как та спрятала сырные крошки в карман фартука.
Золушка тут же схватилась за совок, и ловко начала подметать пыль около камина. Мачеха замахала руками, чихнула и отошла.
– Одни убытки от тебя, Золушка. Головка сыра за месяц ушла на прокорм мышей.
Золушка улыбнулась, представив, как мышки тащат в норку круглый сыр, а тот, ну никак не хочет пролазить в маленькую дырочку, а в это время за столом сидят голодные сестры с мачехой, и собирают сырные крошки.
– Она ещё и улыбается! – мачеха перешла на визг.
– Три палки колбасы, свиной окорок, не говоря уж о сахаре. Да твои мыши просто ненасытные прожоры! Всё, моё терпение лопнуло, ставь мышеловки!
И она, хлопнув дверью, вышла.
Метла от стука упала, и мышонок в ужасе закрыл лапками голову, ожидая удара.
Золушка взяла его в руки и погладила по серой шубке.
– Не, бойся, Джеймс, я не оставлю вас голодными. Как же мне справляться с горохом и чечевицей без вас?
Она достала из карманы сырную крошку и сунула её в лапки Джеймса. Мышонок пискнул и юркнул в норку.
А Золушка взялась за метлу, размышляя, что за странная прихоть у мачехи, каждый раз, отправляясь на бал, перемешивать горох и чечевицу, прибавляя ей работу.
Неужели, чтобы она не побежала им вслед?
– Да что я там забыла, без платья? Да я и танцевать не умею, хотя каждый день танцую с метлой.
И девушка закружилась в солнечных лучах, пробивающихся через окна, под одну, слышимую только ей музыку.
– Золушка! – вдруг раздался из кухни зычный крик мачехи.
– Началось, – подумала Золушка и пошла на зов.
Мачеха с довольным видом стояла посреди кухни, и носком туфли водила по рассыпанному гороху.
Потом небрежно толкнула стоящий рядом мешок, тот наклонился, и чечевица запрыгала по полу.
– Вот работа тебе, – сказала она, притворно улыбаясь. – И твоим мышам, чтоб зря сыр не ели. А мы – на бал.
И, шурша юбкой, мачеха скрылась за дверью.
Золушка присела на пол, поводила руками по гороховый массе, прислушиваясь, уехали ли они? А потом прошептала:
– Джеймс, Молли, Сандра… Николас!
Из норок тут же высунулись усатые мордочки.
– Вот, – Золушка обвела поле работы. —Опять!
– И зачем всё это надо? – ворчала юная Молли, неся в лапках горошинку.
– Ничего ты не понимаешь, – усмехнулся в усы старый Николас. – Чем больше гороха здесь, тем длиннее ночь на балу. И тем дольше Золушка будет танцевать с принцем.
– А она поедет на бал? – пискнула обрадованная Молли.
Она была совсем юная, и горох перебирала впервые.
– Поедет, – старый Николас посмотрел на мышек, неторопливо и деловито носящих горох и чечевицу.
– Без платья? – ахнула Молли, всплеснув лапками.
Николас только улыбнулся.
Он-то знал, что в каморке у Золушки уже лежат три орешка!
В далёкой стране Фей, той, что даже нет на нашей карте, жил маленький народец – зеленоглазые феи Елианской долины.
Раз в год, когда наступал месяц Зимней стужи, феи получали магию. Ну, конечно, не все феи, а достигшие возраста невест.
И наша маленькая феечка Дель с нетерпением ждала этого дня, когда она вырастет, как её сестры, и получит магию, чтобы слышать, как шепчет трава, о чём поют птицы, паря в высоком небе, и какую музыку выстукивает дождь…
А пока она, как все её подружки бегала по голубой речке, разбрызгивая голыми пятками россыпь водяных искр.
И, конечно, маленькая Дель знала, как проходит инициация (а именно так взрослые называли это дело получения магии).
В месяц зимний стужи феи становились новогодними ёлками.
Да-да! Кто-то превращается в волков, кто-то в драконов, а лесные феи становились красавицами – елями, и появлялись в домах, где есть дети.
То-то было радости, когда проснувшись утром, ребятишки, выпрыгнув из-под тёплых одеял, находили в зале около потрескивающего камина пушистую красавицу, дышащую лесом и морозным туманом.
Снег искорками таял на зелёных иголках, превращаясь в бусинки, и дети только и могли выдохнуть – ах!
А потом её наряжали, доставая самые лучшие украшения, которые только можно придумать для новогодних чудес.
Но это не самое главное.
Когда заканчивалась неделя рождества, и все феи возвращались обратно в свою Долину, наступало время свадеб. И наша маленькая Дель ждала своего волшебного часа.
Время шло, она росла, и вот однажды, когда подул холодный северный ветер, матушка сказала – пора.
Она притянула к себе юную Дель, распустила волосы, поцеловала в макушку, и прикрыла своей ладонью ее глаза.
Когда к Дель вернулось зрение, она увидела, что находится в маленьком домике, затерявшемся на краю леса.
Взор перебегал с предметов на стены, на мебель, на кресло, стоящее около камина, в котором дремал огонь. Почувствовав гостью, тот встрепенулся, дохнул жаром, и тут же снежные искры превратились в бусинки.
– Ах, какая красавица, – услышала Дель восторженный шепот девочки, которая тихонько подкралась к ней, и пальчиком потрогала белую бусинку.
Дель качнула веткой, и бусинка скатилась девчушке в ладонь.
– Мама! Ёлочка поздоровалась со мной!
