Актуальность классического текста: собственно-научный, антропологический и культурологический аргументы. – Современная философия о классической литературе: герменевтический, рецептивный, релятивистский подходы. – О теме и проблеме книги. – Текст. – Литературный текст. – Текст и произведение. – История представлений о классике. – Классическое в современной культуре: пир и рынок. – Классика и авангард. – Классическое и культовое. – Классика и массовая литература. – Vox populi. – Классический текст. – Классическое и художественное. – О литературном совершенстве. – Классика и канон. – Конвенциональная составляющая классики.
Актуальность классического текста
Говоря о литературной классике, легко впасть в ложный пафос и пустую риторику. Постараемся поэтому, сохраняя подобающую предмету собранность и серьезность, обосновать необходимость предпринимаемого разговора. В пользу избранной темы есть три основных аргумента: собственно-научный, антропологический и культурологический.
Собственно-научный аргумент сводится к следующему. Классика как одна из универсалий культуры вызывает постоянный, напряженный и разнонаправленный – от сакрализации до ниспровержения – интерес. Будучи традиционным предметом ученого рассмотрения в поэтике, теории и истории литературы, сегодня литературная классика интенсивно изучается также с позиций метафизики[1], социологии[2], культурологии[3], истории культуры[4]. При этом иногда возникает угроза утраты самого предмета исследования в его чувственно-умственной определенности: классика превращается в концепт с неопределенным содержанием, удобный для построения отвлеченного теоретического дискурса, но последним не проясняемый. Таким образом, работа философа с классическим текстом, как мне представляется, состоит прежде всего в том, чтобы определить это понятие, которое употребляется часто, но не всегда ответственно. Отсюда необходимость философско-эстетического исследования классики как корпуса текстов, подлежащих прежде всего эстетическому восприятию, равно предполагающему как переживание текста, так и аналитику этого переживания, а затем конкретному философскому рассмотрению, имеющему своей целью возможно более четкое определение:
1. тех базовых свойств, которые позволяют тексту при определенном стечении обстоятельств обрести статус классического;
2. тех культурных механизмов, которые формируют идею классики и поддерживают ее существование.
Смысл антропологического аргумента прямо связан с тем, что выше говорилось об утрате чувственно-умственной определенности понятия классического. Эта проблема сегодня встает не только в отношении классики, но требует осмысления в принципе. Современность предлагает столь широкий выбор средств ухода от реальности, что под вопросом оказывается сама природная человеческая чувственность. Если основным недугом прошлого столетия был невроз, то в настоящем болезнью века обещает стать анестезия[5] – нечувствие, тесно связанное с бездействием (поражением воли) и обезличенностью (поражением духа).
Поскольку современный человек с раннего детства склонен предпочитать экранный мир реальной жизни и режим пассивного восприятия – режиму деятельности, у него быстро развивается нарушение эстетической способности, что затрудняет его непосредственный контакт с самим собой. Он не умеет слушать свое тело, отдавать себе отчет в своих чувствах, приводить свои действия в соответствие со своим состоянием, считаться со своим непосредственным опытом, склонен не откликаться на голос своего ума и сердца. Последнее утверждение, правда, имеет смысл лишь в том случае, если признать, что человеческая природа не только невероятно пластична, что позволяет нам нести на себе отпечаток исторического времени, социальной среды и культурной традиции, но и обладает неистребимой внутренней логикой. Христианская традиция определяет эту внутреннюю логику как образ Божий, а мысль Просвещения сводит ее к представлению о естественном человеке, но в любом случае те очевидные симптомы внутреннего разлада, расстройства и дискомфорта, что свойственны сегодня антропосу, как раз и указывают на конфликт между современным образом жизни и потребностями «внутреннего человека», с каких бы религиозных и философских позиций мы его ни понимали.
Не меньшие препятствия осложняют наше общение с внешним миром: зачастую мы отвергаем телесные практики, не видим окружающей нас природной и культурной среды, не интересуемся другими людьми – словом, не получаем ни радости, ни удовольствия от жизненного процесса. Специфика настоящего момента такова, что современный человек стремительно и постоянно увеличивает потребление и теряет возможность качественного и полного проживания. Гоголевское «Скучно жить на этом свете, господа!» становится магистральным лозунгом современности.
