Конец июля 1991 года.
В стране Советский Союз
Эпоха шестидесятников (физиков и лириков) давно закончилась, подарив миру походников и авторскую песню. По всей стране создавались молодёжные клубы, проводились туристические слёты. Народ, мечтавший о путешествиях, получил возможность официально заняться спортивным туризмом.
Экипировки, как сейчас, в спортивных магазинах не было. Поэтому изготавливали всё сами: дорабатывали рюкзаки; вытачивали стопоры и карабины; шили обвязки, анораки, пуховки. Туристические коврики и сидушки вырезали из пенополиуретановых утеплителей.
Во времена тотального дефицита приходилось «доставать»продукты – гречку, шоколад, сгущёнку. Для долгого хранения в экстремальных условиях, без холодильника, варили тушёнку, топили масло. Тарой для них служили жестяные коробки из-под растворимого кофе.
Короче, готовились серьёзно. Вручную копировали карты маршрутов,внимательно изучали отчётыпредыдущих походов. Тренировались со страховочным снаряжением на водонапорных башнях (современного скалодрома тоже не было), ходили траверсом по местным оврагам.
И только после того, как руководитель группы получал разрешение из клуба МКК (маршрутно-квалификационной комиссии), народ отправлялся в поход по заявленному маршруту. Горники и альпинисты покоряли горы, водники сплавлялись на байдарках, спелеологи исследовали пещеры.
В 1991 году пензенский клуб «Ласточка» готовил две группы туристов на Курильские острова. Клуб частично оплачивал провиант, помогал в запросах на оформление документов. В одну из таких групп посчастливилось попасть мне.Собственно говоря, меня взяли по двум причинам: во-первых, я занималась горным туризмом и не являлась новичком, а во-вторых, медики в походах лишними не бывают.
Остров Итуруп – мой четвёртый поход. На сей раз это не традиционно весенняя «единичка» в горах Западного Тянь-Шаня, а пеший поход третьей категории сложности по восточной и западной стороне острова Итуруп, расположенного на Южно-Курильской гряде. Способ передвижения – пеший, протяженность маршрута – двести километров, из них с преодолением естественных препятствий – двести километров. Планируемая продолжительность маршрута – три недели.
Итак… Давным-давно… Более тридцати лет назад
После восьмичасового перелёта в аэропорту Южно-Сахалинска меня встречают туристы. Они второй день обитают здесь, ожидая участников похода.
Наши парни в сравнении с обычными пассажирами смотрятся своеобразно.
У Александра Климова рыжая борода и эффектная шляпа со шнурком под подбородком. На ногах… домашние тапочки с бантиками, пришитыми женой Светкой. Климов переобувается в них, давая отдохнуть ногам от тяжёлых вибрам. Все три особенности – визитная карточка Александра. Как-то в ташкентском метро с ним поздоровалась незнакомая девушка. За полгода до этого она видела его в московском аэропорту. Надо же, запомнила.
Климову – тридцать четыре года. Он турист-горник, в походе занимает должность реммастера и фотографа. В жизни он инженер-радиотехник НИИ «Контрольприбор». Народ называет его Санычем или Климом.
У аккуратиста Сашеньки Тарасова даже трёхдневная небритость смотрится интеллигентно. Как человек с инженерным мышлением он сконструировал самопальный рюкзак с каркасной рамой: снизу прикрепил колёсики на подшипниках, сверху – медный колокольчик. Услышав в толпе мелодичный звон, люди невольно оборачиваются и уступают Тарасову дорогу. Ещё бы, за большим красным рюкзаком следует не менее габаритный Сашенька в красных штанах и таком же ярком анораке. Тарасову тридцать три года. Он турист-водник. В нашем походе – завхоз, а так – инженер НИИ «Контрольприбор».
Олег Колчанов без тапок и без бороды, но и его внешний вид мало гармонирует с атмосферой зала ожидания. На Олеге штопаная-перештопанная штормовка, форменная афганская панама цвета хаки, и завершает образ «напопник» на самостраховке (сидушка с ремешком, для фиксации на поясе).
Колчанову двадцать девять лет, он больше горник, чем водник, но на байдарках тоже сплавляется. Олег единственный в нашей команде дипломированный проводник-инструктор, и водит людей в горы. В данном походе он заместитель руководителя. Трудится инженером-техником в том же НИИ, что и Сашки.
Возле лавок, где мы расположились, в кучу свалены здоровенные рюкзаки и палки-альпенштоки, или альпендрыны, как называют их туристы.
Со стороны наши мужики не походят на интеллигентных сотрудников НИИ. Тот факт, что они не режутся в карты, а глубокомысленно играют в шахматы, не меняет отношения к ним. Пассажиры стараются пройти в другой зал ожидания, принимая странную компанию за цыган или бомжей.