Надя, после занятий в институте, в приподнятом настроении возвращалась к себе домой. Да. У нее есть собственная квартира, в которую она три дня как вселилась. Многие в институте из числа завистников и завистниц утверждают, что она на нее заработала благодаря своей внешности. Не приложив никакого труда. Да, безусловно, у нее привлекательная внешность, и она это знает. У нее красивое лицо и сногсшибательная фигура – с этим она согласна. А с тем, что деньги ей достались без труда, она категорически не согласна. Она трудилась, еще как трудилась. На своих ближайших подружек я не обижалась. Сама имею такую слабость, прекрасно зная, что зависть – это грех. Но кто без греха? А вот этих жаб, которые имеют, как и я, собственные квартиры, машины, купленные на деньги богатеньких родителей – терпеть не могу.
«Хорошо же ты „передком“ потрудилась, коль за полгода на квартиру заработала», – утверждали они. Будто они толпой стояли со свечкой у меня в ногах. Бесстыдству нет предела. Пусть судачат, это их право.
Выйдя из троллейбуса на своей остановке, я побежала под весенним дождем к подъезду своего дома. Еще поднимаясь в лифте, я с нетерпением стала доставать из сумочки ключи от входной двери. Мне хотелось поскорее оказаться в своей квартире. Подойдя с ключами в руке к двери, я остановилась и с недоумением уставилась на пустой проем в стене. Двери не было. Дверная коробка тоже была вырвана кем-то из кирпичной кладки. Я с опаской вошла внутрь. Пустота. Мебель отсутствовала. Ламинат в кухне и комнате, а также линолеум в прихожей тоже. Я выбежала из квартиры и начала звонить во все соседские квартиры. На мой вопрос:
– Что случилось? Кто ограбил мою квартиру? Вы ведь должны были слышать и видеть, как вырывали из стен входную и межкомнатные двери, как выносили мебель!
– Это были какие-то бандиты. Мы не обязаны рисковать своей жизнью ради твоего имущества, – был их ответ.
– Почему не вызвали милицию?
– Мы звонили им, на что получили ответ: «Не вашу квартиру грабят, и не суйтесь туда, куда вас не просят. Появится хозяйка квартиры – пусть она нас и вызывает».
Я вернулась на территорию своей квартиры. Позвонила на «102». Пришлось долго ждать. Наконец, в трубке раздался голос:
– Дежурный по (какому-то там РУВД) слушает.
Я с нетерпением выпалила:
– Мою квартиру ограбили. Вынесли все имущество, в том числе и входную дверь.
– Почему сами не предотвратили ограбление?
– Меня не было дома, а соседи побоялись грабителей.
– Мы не обязаны охранять вашу квартиру. Вы будете болтаться неизвестно где, а нам охранять.
– Я не требую, чтобы вы охраняли мою квартиру. Я требую, чтобы вы нашли воров и вернули мое имущество, – у меня от переживания забурчало в животе, и я добавила: – В том числе и унитаз. Это ваша работа.
После непродолжительного молчания, наконец, вновь раздался равнодушный голос дежурного:
– Появится свободное время – подъедем, – и положил трубку, так и не спросив адрес и фамилию.
Я в нерешительности, с телефоном в одной руке и с ключами в другой, продолжала стоять посреди комнаты. Захотелось пить. Я пошла в ванную комнату. За мое отсутствие, когда я звонила соседям, ванна не появилась, смесители тоже. Я пошла в кухню. Та же история. Кухня была абсолютно пуста. Смесителей тоже не было. Вода перекрыта. Из всей мебели грабители оставили лишь табурет, который сиротливо стоял в углу у окна. Это была та табуретка, которую за несколько дней до теперешних событий я швырнула вслед уходящему бойфренду. Но тот, на несчастье табуретки, успел скрыться за закрывающейся дверью, а та угодила в нее. В результате чего у нее одна ножка была сломана. Мне было жаль разукомплектовывать кухонный гарнитур, и я примостила ее в уголок – чтоб не падала.
Я взяла ее, поставила посреди кухни и, забыв напрочь о сломанной ножке, со всего маху уселась на нее. Тотчас моя задница очутилась на полу – на бетонной плите. Заныл копчик. Я с трудом поднялась и, отшвырнув уже полностью искореженный табурет в угол, поплелась к лифту. Надо купить воды. Жажда не на шутку стала меня донимать. Если приедет милиция, я своим уже деревянным языком и слова сказать не смогу, тем более войти с ними в словесные пререкания. Купив в ближайшем гастрономе воды и жадно глотая ее из горлышка бутылки, возвращалась назад. Подошла к пешеходному переходу. «Зебра», как обычно после дождя, находилась под водой. Я, не переставая глотать воду, пошла параллельно переходу по сухому асфальту. На противоположной стороне меня уже поджидал суровый блюститель порядка:
– Гражданка, вы перешли улицу в неположенном месте.
– А где мне ее переходить? Не видите, что «зебра» под водой?
– Это меня не касается. Претензии на сей счет предъявляйте тем, кто улаживал асфальт. Мое дело выписать вам штраф.
– Какой еще штраф? – возмутилась я.
– Будете пререкаться – вызову наряд и отвезем в отделение милиции.
Я замолчала. От этих всего можно ждать. Завезут в «обезьянник» и еще на ночь там оставят. Я подождала, когда он оформит протокол, взяла квитанцию и пошла домой. Может, милиция приехала. Зайдя в квартиру, я их не обнаружила, лишь мерзкий запах стоял в воздухе. Грабители сняли раковину в ванной, забрали мойку в кухне, унитаз, а канализационные трубы поленились чем-либо заткнуть. Оттуда исходило зловоние. Я поставила бутылку с водой на подоконник, рядом положила квитанцию и стала обдирать обои, чтобы было чем заткнуть трубы. Подручных средств для такой работы не было, и мне приходилось довольствоваться своими тщательно наманикюренными ногтями. Работа продвигалась медленно, что давало мне возможность досыта возмутиться несправедливым отношением других ко мне и пожалеть себя. Но я по жизни оптимист и верила, что черная полоса «зебры» пройдет и наступит белая, как всегда бывало в моей жизни. Ободрав достаточно обоев, я позатыкала ими трубы.
![[СТЕНА]](/uploads/covers/c7/c7637e946aa9a4c1aa1f6abfe77357519f52d476.jpg)