© Биссемия, 2023
ISBN 978-5-0060-1728-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
В этом животном мире так много пресмыкающихся, они везде, повсюду, иногда мне кажется, что и я начинаю играть с ними в эту игру, интересно, когда я проводила последнюю инвентаризацию? Любопытно, какие ещё виды особей появились за это время в моей фауне. Невооруженным глазом не трудно заметить также представителей членистоногих, которые вьются вокруг меня и строят свои ловушки, дабы я туда угодила. Но я, как представитель хищного мира, представляю для них опасность. Они иногда забывают об этом, и рискуют своей жизнью. После многочисленных попыток объявить на меня охоту, ещё ни одному мародеру не удавалось меня словить. Я намного быстрее, чем они, я могу предугадать каждый их шаг, каждое действие, я знаю, где уже через минуту они будут стоять, и какие мысли будут проноситься в их черепной коробке. Ночь, день – не важно, не я в их прицеле, – они в моём плену.
Из моих зеркал вытекали реки, они затапливали все углы моего опустошённого пространства. Мои реки были настолько солёными, что раны на моём теле начали гореть, и мне становилось невыносимо больно, и когда мои реки сплелись воедино и стали настолько глубоки, что я смогла нырнуть в них, я окунулась с головой, и мне не хотелось возвращаться обратно, я не хотела возвращаться туда же. Последний глоток воздуха, который я непроизвольно забрала с собой, постепенно растворялся в этом море, и я теряла себя, я почти потерялась, но цунами вынесло меня на берег, на берег надежд. Я оказалась на песке, остром песке, который резал мои пальцы. Песок был из сколов и осколков моих зеркал, которые разбились вдребезги, они уже утратили возможность что-либо отображать. Я истекала кровью, а моё море омывало мои и без того солёные раны, и уносило всё с собой. Я чувствовала солнце, и оно грело меня своими лучами, мне стало тепло, только я не смогла его видеть, потому что сидела на осколках своих зеркал. Море стало волноваться, и поднялся сильный ветер, он толкал меня в спину, но не мог заставить меня падать, потому что я уже лежала на плоскости. Моё море накрыло меня волной и забрало обратно, туда, откуда стекали мои реки, к истоку.
Я натирала свои огрубевшие губы воском, чтобы смягчить рубцы, оставшиеся после твоих слов, которые я засасывала как пылесборник.
После твоих многочисленных неисчисляемых слогов, сложенных вдвое, втрое, я перестала глотать всё что попало. Я морила себя голодом, и в конечном итоге заработала язву. Сквозная яма, куда попадало всё, что ты мне скармливал. Это было настолько грубо, что не могло перевариться. Ты заливал в мои органы чувств тонны механических колебаний. От частоты формы колебаний я терялась в пространстве пространства, которое занимало пространство моего тела. Моя яма стала бездонной, и сколько бы ты не заливал мне, это не задерживалось надолго.
Я спросила у тебя, какой ты? Ты безудержно и терпеливо слушал мой безразличный интерес, и заинтересованно сказал: «А каким ты меня видишь?»
Я с недоумением ответила: «Но я не вижу тебя». И беспристрастно сверлила взглядом пустоту.
– Но я же здесь, перед тобой, посмотри!
– Я не вижу тебя.
– Я же близко к тебе, так близко что мои слова касаются твоих ушей.
– Твои слова меня никак не касаются.
Ты смотрел, и я видела, как в пустоте волновались атомы. Я видела только массу атомов. Однородных, не пересекающихся атомов, которые гуляли волнообразно и пропорционально по траектории со строго ограниченным полем, где молекул воды было больше, чем в моём бокале.
Безукоризненная беспомощность сковывает мои и без того заколоченные в кандалы запястья, и наклоняет меня раком, чтобы посмотреть мою глубину, заглянуть внутрь меня, в самое начало. Я стираю в кровь, и полощу под морской водой из рек моих пролитых слёз свою опору.
Чувствуешь, как плотно тебя тянет в небо? Я держу тебя, и поэтому отпускаю. Тебе станет страшно, ведь ты не умеешь летать, и я отдам тебе свои крылья, чтобы ты поднялся.
– Куда я лечу?
– В бесконечность, там нет границ, нет времени, это одновременно всё и ничего – тебе понравится.
– А ты?
– А я? А я уже не могу взлететь.
И я почувствую твои солёные слёзы. Мой ангел превратится в обычного человека, который плотно прижат к земле. Мои стопы почувствуют почву, и я начну прорастать. Ты заплачешь ещё раз, и пойдёт дождь, я начну расти ещё быстрее. И каждый раз, когда идёт дождь, я буду вспоминать, как отдала свои крылья. Я буду смотреть в бескрайнее, с границами, где размыт чётко прослеживающийся горизонт.
Конец и начало, небо и земля, откуда я? Может, я закончилась? Я намокла от этой засухи. Наверное, опять этот урожай принесёт много бесплодия.
Каждый раз заглядываю в пустой карман, переполненный неожиданными ожиданиями, он вот-вот лопнет, и меня не успеют реанимировать, температура слишком высокая, заражение, которое обеззараживает только вера в светлое будущее. А когда солнце зайдёт, мы ослепнем от темноты, и нас уже не спасет ад.
