Фёдор Колычев – дитя эпохи

© Олег Евгеньевич Кодола, 2018

ISBN 978-5-4485-1471-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Фигура Фёдора (Филиппа) Колычева – соловецкого игумена, митрополита Московского – не раз привлекала внимание исследователей.

Святитель Филипп Колычев

Основой интереса к личности Колычева всегда была история противостояния митрополита и царя Ивана IV Васильевича, называемого «Грозным». И хотя библиография, посвящённая митрополиту обширна, сам митрополит оставил потомкам лишь несколько документов, по которым мы можем характеризовать его персону:

В 1553 году игуменом Филиппом был составлен устав «Устав о монастырском платье» («…по скольку кто из братии должен иметь в келий одежды и обуви…»).

В 1567 году – богомольная грамота в Кирилло-Белозерский монастырь, в которой митрополит просил молиться за благополучный исход похода Ивана IV в Ливонию.

Четыре грамоты в Соловецкий монастырь. Три из них относятся к августу 1566 года, а последняя датирована 30 января 1568 года.

Есть упоминания митрополита Филиппа и в «побочных» документах эпохи – это письма князя Андрея Курбского, записки опричника Штадена, сообщения лифляндцев Таубе и Крузе. В основном же исследователи жизни Колычева обращались к двум редакциям «Жития митрополита Филиппа», где сообщаются основные сведения о нём.

Житие митрополита Филиппа

Но и «Жития…» не являются достоверным описанием событий. К сожалению, этот текст «…давно ставил исследователей в тупик своей путаностью и обилием ошибок…». Доктор исторических наук Руслан Григорьевич Скрынников указывает: „…Житие митрополита Филиппа“ было написано… в 90-х годах XVI века в Соловецком монастыре. Авторы его не были очевидцами описываемых событий, но использовали воспоминания живых свидетелей: старца Симеона (Семена Кобылина), бывшего пристава у Ф. Колычева и соловецких монахов, ездивших в Москву во время суда над Филиппом…».

Эти точно подмеченные факты о создании «Жития…» заставляют ещё больше усомниться в тексте, так как составлен он по воспоминаниям людей, заинтересованных в сокрытии правды: монахов, свидетельствовавших о нём на суде, а также его тюремщика Кобылина, который сам мог участвовать в его убийстве. Очевидно, что текст, составленный по воспоминаниям противников митрополита, невозможно «принять на веру», пусть даже он и принят в виде канонического «Жития…».

На недостоверность текста указывали не только светские, но и православные исследователи. Георгий Петрович Федотов (философ, публицист, историк культуры, основоположник богословия культуры), обращал внимание на то, что рукопись «…драгоценна для нас, не как точная запись слов святителя, но как идеальный диалог… так как она не носит характера подлинности…». Поэтому, к сожалению, почти всё, что написано уважаемыми исследователями о Филиппе Колычеве, носит характер умозрительных заключений.

В этой книге представлена попытка создать не столько описание личности и поступков Филиппа, сколько описать «личность в среде», потому что без понимания происходившего «в то время», объяснение поступков тех или иных исторических деятелей всегда будет неполным.

При написании этой книги были использованы работы М. Л. Боде-Колычева, А. П. Богданова, В. И. Буганова, А. А. Зимина, Н. М. Карамзина, Н. И. Костомарова, А. Г. Кузьмина, И. А. Лобаковой, И. де Мадериага, Р. Г. Скрынникова, Ф. М. Уманца, Г. П. Федотова, И. Я. Фроянова.

Стоит заметить, что в основном это работы, посвящённые деятельности царя Ивана IV Васильевича и, крайне редко, – лично Филиппу Колычеву. При этом я не указываю источники материалов – все цитаты в тексте отделены кавычками и каждый пытливый читатель может легко найти источник с помощью любого поисковика в сети Интернет, а список литературы находится в конце книги.

Род Колычевых, к которому принадлежал один из интереснейших исторических деятелей трагичного XVI века – митрополит Филипп Колычев, вёл своё начало от боярина Андрея Кобылы. В летописях известно единственное упоминание Андрея: в 1347 году великий князь Семён Гордый (Семён – так писалось его имя на княжеской печати. Позднейшее «Симеон» образовано по правилам церковно-славянского языка) посылал своих бояр Андрея Кобылу и Алексея Хвоста Басоволкова в Тверь за невестой.

Печать Семёна Гордого

Этой строчкой исчерпывается объективная информация об Андрее Кобыле, но её хватает, чтобы предположить, что:

в 1347 году Кобыла и Хвост были ближними боярами и доверенными лицами Великого князя Симеона Гордого;

Андрей Кобыла служит при дворе Симеона Гордого давно, возможно – со времён Ивана Калиты или ранее.

Учитывая, что отец Симеона Гордого – Иван Калита – незадолго до этого разорил город Тверь и добился казни тверских князей, поездка Кобылы и Хвоста была не столько сватовством, сколько дипломатической миссией. Женитьба Симеона Гордого на Марии Тверской – классический пример политического брака как средства укрепления границ и восстановления лояльности «обиженного» Тверского княжества.

Результат известен: Симеон женился в третий раз, дружил с Тверью, воевал с Новгородом и Литвой, а умер от чумы. Алексей Хвост дослужился до московского тысяцкого, попал в опалу, и его потомки сгинули безвестными нижегородскими помещиками в XIX веке. Боярин Андрей Кобыла удачно продолжил службу при дворе московских князей и стал родоначальником множества родов русских государственных деятелей и одной царской фамилии: от него ведут свой род Лодыгины, Колычевы, Коновницыны, Кокоревы, Неплюевы, Боборыкины, Образцовы, Сухово-Кобылины, Кошкины, Захарьевы, Юрьевы, Романовы, Шереметевы, Епанчины, Яковлевы, Ляцкие…