ГЛАВА 1
Людмила задумчиво зависла над учебником. Поди разбери, чего ученый муж хотел донести на ночь глядя в своем талмуде. Мысль светила науки оказалась так глубока, что выудить ее на поверхность Людочке все не удавалось. Наверно, профессору было невдомек, что большая часть человечества не так щедро наделена природой излишними извилинами мозга, которые автор учебника от скуки уж и не знает, как задействовать, а растерявшиеся перед вступлением во взрослую жизнь абитуриенты – тем паче.
Людочка старалась, осваивала и вникала. Еще бы, для нее это единственный шанс. Шанс покинуть осточертевшую унылую провинцию. Да что там провинцию – откровенный колхоз. Застрявшую в неподвижном состоянии деревню, упрямо не желающую каких-либо изменений последние лет пятьдесят. Сделавшую лишь небольшое исключение для интернета и пустившую на размытые дороги автомобиль. Остальными благами цивилизации деревня решила пренебречь, гордясь своей никому другому не интересной самобытностью и единственно положительным моментом – экологически чистой средой обитания.
Порядочной гордости добавили нагрянувшие внезапно археологи. Они-то и заявили всем семидесяти трем жителям, что те живут на уникальной земле, по которой несколько миллионов лет назад обязательно пробегал довольно почитаемый в научной среде буйвол. Его останки археологи и собирались достать, воодушевленно делясь с жителями своими планами. Жители внимали и рисовали в восторженном воображении яркие картинки длинной вереницы туристов, мечтающих лицезреть кости древнего ископаемого и торопящихся занять места в отстроенной добрыми инвесторами комфортабельной гостинице.
– Вот прямо чую – везенье в деревню поперло, – в предвкушении причмокивала губами соседка тетя Валя. – Только и будем успевать корыта подставлять. Заживем на полную катушку и метро сюда проведем. На нем и в райцентр будем ездить, и в поликлинику, и в собес. А еще лучше – скажем им, пусть сами к нам едут. Мы же станем достопримечательностью страны. Что ж это – мы, важные такие, еще и в очередях будем стоять? Пускай на государственном уровне решают, когда нам их принимать. Дармоедов бесполезных этих.
Но затем археологи, даже не предупредив, растворились в воздухе. Жителям оставалось лишь гадать о причинах сворачивания программы: то ли прижимистые инвесторы поджабили денежные средства, то ли буйвол оказался моложе на несколько миллионов лет и совершенно не тупиковой ветвью в процессе эволюции. Как бы то ни было, но деревня вскоре зажила привычной монотонной жизнью, изредка с досадой горюя об утраченных перспективах.
Людочка не горевала. Ей перспективы деревни были, если можно так сказать, абсолютно безразличны. Хоть совой по ели, хоть елью по сосне. Деревня, она и есть деревня. И этих самых перспектив в деревне Людочка совершенно не наблюдала, сколько бы ископаемых чудес местность не скрывала.
Людмила абсолютно не зря считалась в пределах нескольких километров самой образованной. Она терпеливо грызла гранит науки и поглощала школьную программу. И все только для того, чтобы покинуть однажды мрачную среду. Поступить учиться в ВУЗ, заселиться в общежитие. Там оглядеться внимательно по сторонам, быстро схватить в трудовые руки самого подготовленного судьбой именно для нее, Людочки, суженого и счастливо проживать с ним на совместной жилплощади. Естественно, в городе.
План был совершенно не уникален, но весьма устраивал выпускницу. Тем более сейчас, после запущенной мэрией города программы социальной поддержки одаренной молодежи села, по которой прошедшие собеседование поступали в университет на выбранную специальность абсолютно бесплатно. Так что, имея в арсенале отличные результаты ЕГЭ, и как следствие золотую медаль, Людочка была уверена, что место в университете – точно ее. К тому же среди остальных выпускников деревни она была единственной, кто сосредоточенно изучал методички для абитуриентов, а не трясся в шальном угаре на сельской дискотеке и не высиживал на лавке по вечерам в веселой, но неблагополучной компании.
– Люд, ну что ты эти книжки туда-сюда листаешь? – ворчала мамка. – Уже, смотри, прям посинела вся. Без ужаса не глянешь на тебя. Вышла бы во двор – увидела хотя бы что там и куда. Воздуха бы глотнула. А то чай сидишь – не пойми чегой.
– И чего мне на той улице разглядывать? – отвечала Люда. – Гусей и кур?
– Вот еще тебя в таком зрелом возрасте учить, куда и как смотреть, – была недовольна мамка. – На кур точно глазеть не надобно, они и сами под ноги лезут. А вот на сына тети Гали можно посмотреть. Он, в отличие от кур, каждый день тут груши околачивать не будет. Ему и в райцентре живется хорошо. И ожидать, пока ты начитаешься, он тоже не станет. Его в любой момент от нас кто-нибудь да уведет.
– Я не читаю, а изучаю, – возражала Люда.
– Ишь ты, грамотная какая стала, понабиралась слов, – злилась мамка. – Против матери применяешь заумные словечки, споришь. Так и останешься с книжкою жить.
Конечно, Людочка была бы совершенно не против освоить азы какой-нибудь красивой профессии. Правда, слишком благозвучные мероприятия она изначально не брала во внимание. Да, быть певицей или, на худой конец, балериной выпускнице очень бы хотелось. Но для таких артистичных дел Людочка, к сожалению, была крупновата. Даже, чего уж там скрывать, вполне себе обладала пышущим здоровьем. Мамка не зря работала помощницей у семьи председателя. Помимо достойной зарплаты, семья обеспечивалась за полцены густым молоком и сметаной – и не лишь бы какими, а от председательской коровы, содержавшейся, как ни крути, на отборной диете. Да и сама Людочкина семья, в свободное от работы и учебы время, старательно трудилась на собственном внушительном участке земли, чтобы потом с удовольствием вкушать экологически чистые продукты. В их деревне дородная структура тела совсем не осуждалась соседями. Даже весьма и весьма уважалась. Конечно, местные пацаны периодически смотрели в телевизор, умиляясь стройным ножкам всяких певиц и прочих фотомоделей, но женились потом на таких, как Людочка. Потому что за массивными фигурами сельского пейзажа прочих букашек им разглядеть возможности не представлялось. Ну и в придачу к внушительной фактуре тела к Людмиле полагался такой же зычный голос. Что, опять же, в деревне, до установления вышек сотовой связи, было довольно-таки весомым плюсом.
