1. Глава 1
Андрей
— Андрей, это не обсуждается, ты женишься на Софии и точка, — безапелляционно заявил отец. Интересно, где же я так мощно успел нагрешить, что жизнь такую свинью подложила? От одной мыли о браке с этой девицей выворачивало. — Сын, вот только не надо делать такое лицо, как будто невесть что предлагаю. К твоему сведенью, она молодая привлекательная девушка из хорошей семьи, в придачу, со слов её деда, давно в тебя влюблена.
— Ты сам-то веришь в то, что говоришь? — откровенно заржал я. — Единственное, что верно из перечисленного, что она малолетка, и в данном случае это далеко не плюс, а минус. Кого обманываешь? Видел я эту соплячку, когда ей было лет тринадцать. Белобрысая жертва концлагеря, без слёз и не взглянешь, да к тому же проныра.
Отлично помню, как познакомился с этим тощим недоразумением под названием София. Если, конечно, это можно назвать знакомством. Она лицезрела мой голый зад, а я - её пылающие красные щёки. Мелкая зараза вместе с дедом гостила у нас в доме на выходных и забрела в мою комнату в пикантный момент. Я как раз всеми правдами и неправдами заманил туда жёнушку одного из компаньонов отца и даже успел снять с дамочки платье. Сволочь прыщавая удирала, сверкая пятками, а за ней и мадам упорхнула.
— Видел он её в тринадцать лет. С тех пор у неё во внешности много что поменялось, — фыркнул родитель и очертил на себе огромные буфера. — Поверь, когда ты с ней встретишься, тебя ждёт сюрприз.
— Слушай, а если она вся такая распрекрасная, может, лучше ты на ней женишься, а? — предложил я вариант, хотя знал, после него закрутится буря, и был прав.
Папик побагровел и из сытого кота в домашнем халате и удобных тапочках на полосатый носок перекинулся в Исаева Виктора Борисовича. Мужика, который, сметая на своём пути конкурентов, поднял бизнес с нуля и с каждым днём, несмотря на сыплющийся песок из одного места, его расширял.
— Не вздумай ляпнуть что-нибудь подобное при матери! Ты меня понял? Шкуру спущу! — зло зашипел Виктор Борисович, но взяв со стола их фотографию с мамой, смягчился. — Верочке скажем, что ты женишься, потому что влюбился.
Каждый раз поражаюсь отцу. С мамой прожил в браке тридцать лет, и до сих пор с неё пылинки сдувает.
— Бред, как только мама увидит пигалицу, нас сразу раскусит. Она никогда не поверит, что мне могла понравиться такого плана девица. Лично я отказываюсь врать и тебе не советую, проще сказать всё как есть.
Виктор Борисович тяжко вздохнул, мега аккуратно поставил фотографию на своё место и затряс передо мной возмущённо рукой.
— Что против Софии имеешь?! Зачем на девочку наговариваешь? Или что-то знаешь о ней, чего я не знаю?
— Ты прикидываешься или правда не понимаешь? — бросил я. — Ты мне втюхиваешь в жёны внучку Ладонского. Да я близко без особой надобности не подойду к человеку, в котором хоть одна капля его крови плавает, а тут не капля, а ведро целое. Это не ты, а я последний договор с этим хитрым дедулей курировал, это я у него из глотки потом деньги по контракту вырывал. Удивляюсь, как я не сдох.
— Не преувеличивай, сын. Не так уж Ладонский и плох. Мы вместе с этим хитрым лисом дело открыли, это потом дороги у нас разошлись, а теперь их надо обратно соединить.
— Да кому надо-то… Мне и так живётся…
— Тебе надо, вот кому, детям твоим, внукам… Не дорос ещё отца учить как делами управлять. Как сказал, так и будет. Я тоже думал, что в тридцать всё знаю и умею. Если что не устраивает, дорога открыта, вали на все четыре стороны.
— Эх, — усмехнулся я и встал с кресла, — да не проблема.
— Довёл всё-таки, паршивец, — услышал я вслед и в кабинете запахло валокордином.
Остановился.
— Виктор Борисович, не надоело один и тот же спектакль играть несколько лет? Что, сердце опять прихватило?
— Как видишь, — неестественно трясущимися руками отец налил из графина в стакан воды и теперь капает в него лекарство, а сам на меня косится, проверяет, сработало представление или нет.
— Матери скажу, чтобы доктору позвонила, сердце - дело серьёзное, с ним шутки плохи, — сказал я и продолжил путь до двери.
Никудышний из Виктора Борисовича актёр, тем более, весь его репертуар я выучил. Кнут не сработал, сейчас в ход пряник пойдёт.
— Сынок, подожди, — донеслось в спину. — Зачем на старика обижаешься? На тебе же вся фирма держится. Уйдёшь - развалится всё к чёртовой бабушке.
— Это я и без тебя знаю, есть что по существу сказать?
— А как же… — довольно протянул родитель. — Мы же как с Лёвой порешали. Объединим наши фирмы, считай, одним махом и финансовые трудности решим, и конкурентов в дальний угол задвинем. Потом сами уйдём на заслуженный отдых, а наследников у руля поставим.
— Наследников? — вернувшись в кресло, переспросил я. — Это значит меня, пигалицу Софию и её братца–алкоголика. Блеск, а не компания! Весело вы придумали. Ничего, что не рукоплещу?
— Нет, — замотал головой Виктор Борисович. — Ладонский не особо женщин за людей считает. София у него так, вместо мебели, он, насколько я слышал, ей в наследство деньги приберёг, квартиру и так по мелочи. Главный наследник – внук, ему и фирма завещана. Лёвка вроде бы умный мужик, но когда речь заходит о его непутёвом внучке, как будто разума лишается. Тот забулдыга забулдыгой, а Ладонский твердит, что он ещё ума наберётся. Хотя куда там, люди в тридцать пять привычки не меняют. Вот вы вдвоём фирму с ним и возглавите.
