Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет. Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным, и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещённых действий. Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет. Пожалуйста, обратитесь к врачу для получения помощи и борьбы с зависимостью.
1. Самое первое воспоминание.
Первые фиксированные воспоминания про Толяна сформированы ещё в эпоху скрипучего интернета через домашний телефон и телевизионных приставок, кратность которых исчислялась восьмью битами.
Ах, золотые времена, когда интернет был не просто медленным – он был «философски» неторопливым, словно специально растягивал удовольствие, как кот, мурлычущий на клавиатуре в самый ответственный момент. Когда мы с другом, как два юных пирата цифровых морей, бороздили просторы Всемирной паутины с благородной целью: отыскать заветные пиксели женской наготы. И если сегодня загрузка фото – дело мгновения, то тогда это был настоящий квест с элементами экшен-триллера.
Но вернёмся к Толяну.
В один из таких моментов, когда очередная «сиська эпохи Возрождения» загружалась со скоростью черепахи в сиропе, я решил сделать перерыв и отправился на балкон – подымить и пофилософствовать о бренности бытия в своём столь юном возрасте. По пути мне встретился младший брат моего друга, увлечённо лупивший по кнопкам джойстика ТВ-приставки Dendy. Он сидел, скрючившись перед телевизором, весь в мире пиксельных приключений, и не замечал ничего вокруг.
Но судьба, как известно, любит подкидывать сюрпризы, и я стал для него таковым.
Я подкрался, как ниндзя (если ниндзя, конечно, ходят в потрёпанных кедах и с сигаретой за ухом), и издал душераздирающий вопль. Эффект превзошёл все ожидания: Толян взвизгнул так, что, кажется, соседские собаки до сих пор вспоминают этот момент с ужасом. Я хохотал, как ненормальный, пока не увидел его лицо. Он стоял, широко раскрыв глаза – точь-в-точь как те самые пятирублёвые монеты, которые мы потом годами пытались выбить из автоматов с газировкой. Но это была не просто реакция испуга – это был «физиологический апокалипсис». Он не дышал. Не моргал. Казалось, его душа уже наполовину вылетела в открытый космос, а тело ещё не решило, как на это реагировать.
Моя уверенность испарилась быстрее, чем сигнал dial-up-модема. Я замер, чувствуя себя самым большим идиотом во Вселенной. К счастью, на помощь прибежал старший брат, схватил Толяна и – о чудо! – тот наконец вдохнул, словно всплывший дайвер. Я выдохнул вместе с ним, мысленно пообещав себе больше никогда не пугать детей.
Так и запомнился мне Толян – мальчиком с глазами-пятаками, который на целый день превратился в слегка подзаикающегося, но живого-здорового человека. А всё остальное, что было до этого, стёрлось из памяти – видимо, за ненадобностью. Ведь первое впечатление, как известно, самое яркое. Особенно если оно сопровождается визгом, паникой и всеобщим облегчением, что никто не умер.
2. Вредные привычки, что нас объединяют.
Тяжело сказать, что дружба с Толяном началась легко. Да и с чего бы? Четыре года разницы в юном возрасте – это как между щенком и взрослым псом: один ещё путается под ногами, а второй уже гордо несёт в зубах свою первую кость жизненного опыта. Нас связывали лишь соседские стены (точнее, два подъезда одного дома) и мой приятель – его старший брат. Судьба, словно навязчивая сваха, то и дело сталкивала нас лбами, но воспоминания об этом – как старый телевизор с помехами: картинка есть, а смысла не поймать.
Но вот мы подросли, и тут случилось «чудо»! Наш двор внезапно сплотила поистине магическая сила – «вредные привычки». О, это было начало великой эпопеи! Мы, самоназначенные исследователи взрослой жизни, рьяно взялись за «эксперименты». Наш полигон – забор воинской части. Наше лабораторное оборудование- сигареты под дубом-аксакалом. Вот тут-то и началось самое интересное. Мы с упоением играли во «взрослых», хотя по факту были просто детьми с опасными игрушками. Сначала, конечно, больше напоминали паровозы – кашляли, краснели и клялись, что «это в последний раз». Но уже через месяц затягивались так лихо, будто соревновались, кто меньше проживёт.
Алкогольный этап начался с благородной идеи: «Пить всё, что горит и не требует расписки от родителей». Подвалы стали нашими тайными клубами, где водка лилась рекой, а вино – лужами. Пиво? Фу! (Хотя сейчас-то я понимаю: просто оно тогда было дефицитом, как здравый смысл в наших головах.)
Ох, как же нам было «плохо» после этих подвигов! То один, то другой «отдавал концы» где-нибудь за углом, но мы стойко верили: это и есть взросление! Разве настоящие мужчины не страдают во имя великой цели? Потом пошли «вписки». Арендовали квартиру – и через три часа разносили её. Она выглядела так, будто там пронёсся торнадо с дипломом художника-авангардиста. Кого-то тошнило в тазик, кто-то философствовал в углу, а кто-то уже целовался с девушкой, которую видел первый раз в жизни. «Мы торопились жить, как будто взрослость – это поезд, который вот-вот уйдёт.» И знаете что? Кое-кто из нас таки на него запрыгнул.
