Как обычно, я обязан всем своей жене Дженни, которая помогла этой книге обрести форму и следила за последовательностью повествования. Джин Хилл сопровождала меня на проповедь Билли Грэма[1] в Ливерпуле, но я проявил стойкость и не поддался; более того, неожиданно сдержанное слово пастыря было встречено прихожанами с большой долей ливерпульского скептицизма. Стэн Эмброуз, ведущий программы «Фолк-сцена» на радио BBC Мерсисайд аутентифицировал песню «Лунный Гарри», объединяющую несколько народных традиций района Пик-Дистрикт[2].
И я не должен забывать Фила Бута, приславшего мне пазл, чтобы мне было чем заняться, пока я подбираю слова, а также изобретателя (или изобретателей) компакт-диска, ведь музыка помогает мне оставаться за письменным столом.
Ник Рид вышел из здания редакции и оказался на пустынной манчестерской улице. Эта тишина что-то ему напоминала, но он не мог вспомнить, что именно. Он глубоко вдохнул прохладный утренний воздух и потянулся, поморщившись от боли. Ушибы, полученные во время демонстрации, на которой Ник присутствовал в качестве репортера, давали о себе знать. В офисе на улице Динсгейт без ответа трезвонил телефон; одинокий автомобиль проехал мимо магазинов на Пикадилли, спугнув стаю голубей с дороги и отправив их кружить над наличниками окон. Ник запустил пальцы в свои вьющиеся волосы и попытался не искать дополнительных смыслов в безмолвии. Это всего лишь тишина, за ней не кроется ничего важного. Надо прийти в себя и поехать домой спать. Он взглянул наверх. Солнце прорвалось сквозь грозовые облака, мчавшиеся в сторону гор, и осветило крутые крыши домов. В тот же момент воспоминание словно схватило его за шкирку и как следует встряхнуло. «Диана», – выдохнул он, а потом понял, что же не давало ему покоя.
Прихрамывая, он вошел в здание, пересек гулкий вестибюль и поднялся по лестнице в библиотеку. В маленькой комнате с белыми стенами пустые серые экраны устройств для чтения микрофильмов тускло поблескивали под лампами дневного освещения. Ему следовало позвонить Диане – он даже не мог вспомнить, сколько времени прошло с их последнего разговора, – но сейчас слишком рано, наверняка она еще спит. Он начал листать подшивку выпусков за последние несколько недель в поисках статьи о Пик-Дистрикте.
Ник нашел то, что искал в номере за прошлый понедельник, – очередной призыв Чарли Несбита к читателям не проводить отпуск за границей, когда в Британии есть что посмотреть. Читая заметку, Ник живо представлял себе, как Чарли выступает в пабе в обеденный перерыв, тыкая в слушателей мундштуком своей трубки или попыхивая ею всякий раз, когда высказывал безапелляционное, на его взгляд, мнение: «Пик-Дистрикт – наш старейший ландшафт, дарованный Господом любителям пеших прогулок, но все еще не испорченный массовым туризмом…» Ник пробежался глазами по строкам, в которых перечислялись места, обязательные к посещению, а затем медленно перечитал статью, надеясь, что он ошибался. Но он ничего не пропустил. Там не было никакого упоминания о Мунвелле.
Ник попытался вспомнить, как впервые увидел небольшой городок, его пустые улицы, услышал пение, доносившееся с вересковых пустошей на холмах. Его проблемы с памятью можно было объяснить усталостью, но неужели Чарли тоже устал? Ник сможет узнать ответ на этот вопрос лишь через несколько часов, если, конечно, Чарли не придет на работу раньше обычного. Но он хотел узнать это прямо сейчас. Ник прошел через лабиринт стеклянных кабинок в кабинет рядом с библиотекой, сел за свой стол и принялся ждать.
Посыльный швырнул утренний выпуск на стол и разбудил задремавшего Ника. Его репортаж опубликовали с редакторскими правками, хотя он сам решил не писать, что полиция была возмущена его присутствием не менее сильно, чем пикетчики. Некоторые штатные журналисты уже сидели за своими столами, но Чарли Несбита по-прежнему не было видно. «Он, наверное, завтракает», – подумал Ник и схватил телефонную трубку.
На звонок ответила жена Чарли. «Минутку», – коротко сказала она и прикрыла трубку рукой. Ник смог расслышать, как она жалуется: «Вот что я имела в виду», а затем трубка со стуком ударилась о деревянную поверхность. Последовал приглушенный спор, прежде чем Чарли недовольно спросил: «Ну, что такого важного, что это не может подождать, пока я не закончу свой завтрак?»
– Чарли, это Ник Рид. Прости, что отвлекаю.
