Голограмма грёз. Феномен мечты в русском романе XXI века. Из цикла «Филология для эрудитов»
Наши мечты сродни, похоже, стремлениям снять авторское кино о своём будущем. Режиссерский взгляд пытается выхватить из нашей головы – верного хранилища голограммы грёз – самые перспективные мечты, чтобы превратить фильм о нашей грядущей биографии в настоящий блокбастер с высокой романтикой и захватывающим сюжетом. Как идея?.. Попробуем рассмотреть её правоту на примере главных героев романов «Авиатор» Е. Водолазкина, «Ложится мгла на старые ступени» А. Чудакова, «Опосредованно» А. Сальникова
Читать Голограмма грёз. Феномен мечты в русском романе XXI века. Из цикла «Филология для эрудитов» онлайн беплатно
© Ольга Ладохина, 2022
© Юрий Ладохин, 2022
ISBN 978-5-0059-1598-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРОВ
В предыдущих своих книгах: «„Одесский текст“: солнечная литература вольного города» и «Экстраординарное возвращение Дон Кихота. Непривычный взгляд на одесскую литературу 1920—1930-х годов» мы пытались раскрыть загадочный феномен беспрецедентной популярности творений одесских писателей ХХ века: Исаака Бабеля, Ильи Ильфа, Евгения Петрова, Валентина Катаева, Юрия Олеши, Владимира Жаботинского. Блистательный уровень литературного мастерства; особый, наполненный морским воздухом и южным солнцем стиль; жовиальное, приправленное единственным в своем роде юмором отношение к жизни – вот, пожалуй, целая пригоршня истоков уникальности «одесского текста». Вот только, похоже, упущена из виду еще одна – не решающая ли? – составляющая: незаемное, органичное свойство души этих сочинителей – умение мечтать, способность из незатейливых кирпичиков повседневности сооружать воздушные замки с мерцающими огоньками надежды окошками, исключительный дар непостижимым образом включать в ткань повествования волшебную сигнатуру, как оборачивать самые потаённые грёзы в благие дела и поступки.
Не перевелись ли в нашей стране в двадцать первом столетии такие строители стремительных трехмачтовых галиотов с наполненными ветрами иллюзий парусами? – поисками ответа на этот вопрос и попробуем заняться в этой книге.
Глава 1. «Для меня возможны все желания, // И великие и малые мечты…»
1.1. «Летун отпущен на свободу…» (о тех, кто способен оторваться от земли)
«Витает в облаках» – говорят о том, кто замечтался о чем-то, погрузившись в волшебную атмосферу грёз. А если заменить первые две буквы в ключевом глаголе и посмотреть на феномен мечты глазами поэта?:
(из стихотворения Александра Блока «Авиатор», 1910 г.).
А если ты впечатлительный двенадцатилетний мальчик, которого отец впервые взял с собой на Комендантский аэродром на окраине Петербурга начала двадцатого столетия?: «Мы приехали с самого утра, потому стоим в первом зрительском ряду. Можем рассмотреть не только аэропланы, но и авиаторов. В тот самый миг, когда я этих людей увидел, я твердо решил, что стану авиатором. Не брандмейстером, не дирижером – авиатором. Мне хотелось вот так же стоять в окружении помощников и, глядя вдаль, медленно подносить к губам папиросу. Так же подкручивать торчащие кончики усов. Перед тем как двинуться к аэроплану, одной рукой застегивать на подбородке лямку шлема. Не спеша надевать очки-консервы…» [Водолазкин 2016, с. 92].
Только это еще не все восторги юного фантазера: «Но главная прелесть для меня заключалась даже не в этом. Меня завораживало само слово – авиатор. Его звучание соединяло в себе красоту полета и рев мотора, свободу и мощь. Это было прекрасное слово. Позднее появился „летчик“, которого будто бы придумал Хлебников. Слово неплохое, но какое-то куцее: есть в нем что-то от воробья. А авиатор – это большая красивая птица. Такой птицей хотел быть и я. Авиатор Платонов. Это стало не то чтобы домашним именем, но время от времени меня так называли. И это мне нравилось» [Там же, с. 92].
Главный герой романа Евгения Водолазкина «Авиатор» – так распорядилась судьба – не стал воздухоплавателем: сначала учеба в Академии художеств, затем арест, работа на лесоповале на Соловках, фантасмагорическая криогенная заморозка, и, наконец, живо-творящая материализация камео библейского Лазаря уже в наши дни…
Но грёзы о полетах не превратились в хрупкий лед (вот она – тема для неутомимых диссертантов!) даже при температуре жидкого азота: «На днях меня спросили: „Отчего вы так беззаветно хотели стать авиатором – это была мечта о небе?“ – Фу-ты ну-ты! Тут ведь не только небо одно, но и другие прекрасные обстоятельства – и шлем, и очки, и усы. Дорогие, опять-таки папиросы. Кожаные, на меху, куртка и брюки. Нужно понимать, что авиаторы были настоящими кумирами, элитой. Хотя и у кумиров были свои слабые места. Так, авиаторы пахли касторовым маслом, которое использовалось для смазки мотора. Особенно – те, кто летал в шубах. А ведь многие так летали: там, на высоте, очень холодно…» [Там же, с. 154].
Впрочем, пожалуй, не стоит о дольнем, если думы – о горнем: «Так вот: мечта. Ну конечно, была мечта о небе. В сравнении с которым (небом) все мы на аэродроме такие маленькие: „А здесь, в колеблющемся зное, // В курящейся над лугом мгле, // Ангары, люди, всё земное – // Как бы придавлено к земле… {из стихотворения А. Блока „Авиатор“} “. Все мы как бы придавлены, вот оно что. А в небе – там все по-другому» [Там же, с. 154 – 155].
Но – вот так штука! – в неизбывную полемику о соотношении земного и небесного готов вмешаться основной персонаж романа Александра Чудакова «Ложится мгла на старые ступени». Всмотритесь, как о неуемных чудачествах выпускника истфака МГУ Антона Стремоухова отзывался его лучший друг Юрик: «Бредовость своих мыслей об идеальном предметоустройстве в масштабах планеты ты, кажется, с годами просёк. По крайней мере, я давно не слышал твоей чуши про то, что надо выделять из бюджета деньги домовладельцам, чтобы они снесли вдоль шоссе и железных дорог свои грязные сараи и построили чистенькие пакгаузики, как в Тюбингене и Ольденбурге» [Чудаков 2012, с. 371].
