– Что ж я маленький не сдох, – простонал Леха, бегущий рядом со мной. Понять его было легко, семь утра, рюкзак на десять кило, марш-бросок на девять километров по пересеченной местности. А с другой стороны… у меня-то пятнадцать! Да еще и снаряга!
– Ты до сих пор. Не очень большенький. Можно устроить, – на выдохах проговорил я, поправляя кирасу общевойсковую, 5к18. Мой суммарный добавочный вес болтался где-то в районе двадцати пяти кило. А все почему? А все потому, что кто-то слишком любит выпендриваться.
На прошлом броске я не удержался и пустил энергию через меридианы открытого лепестка чакры земли, поднимая свою выносливость и силу за счет гормонального выброса. В результате бежать стало куда легче, настолько, что это, блин, стало заметно со стороны! И меня немедля нагрузили сверху. А почему?
– Если у вас еще есть силы болтать – шевелите ногами! – проорал мастер-наставник, подпоручик Строганов.
Вот, именно поэтому. Солдат должен быть занят и упахан так, чтобы лишних мыслей не возникало, и если наедине денщик относился ко мне по-отечески, то вот ко всем нашим… нас ебли и в хвост и в гриву, и не факт, что нам пошло бы это на пользу при прошлом режиме жизни. К счастью, военные идиотами не были.
– Занять точку! Окопаться! – гаркнул Василий, встав в условном центре лагеря. – Третий курс, какого рожна ползете как беременные мандавошки? Кто вам разрешил руками махать? Серпами! Р-раз!
В нашу сводную группу вошли все желающие. И, о чудо, преподаватели прекрасно понимали, что требовать от пятнадцатилетних того же, чего от инициированных восемнадцатилетних лбов, неконструктивно. А потому задачи у нас были разные, как и средства их выполнения.
У нас это были малые саперные лопатки, заточенные по всем ребрам и годящиеся и для рубки мелких дров, и для копания, и даже для пиления и жарки картошки, в чем мы вчера убедились за ужином. Или вместо, если кто-то оказался слишком криворук и остался без еды. Хотя совершенно голодным никто не оставался, и дело было не в целительных и суперпитательных люлях. Кормили нас и в самом деле на убой.
– Воздух! Залечь в окопах! Да, сколько выкопали, в том и залечь! – продолжал орать Строганов, и мы, как могли, впихивали свои тельца в мерзлую, покрытую льдом землю. А тех, кто не успевал, уже через несколько секунд начинало вжимать «прессом». И не просто так, а с выдумкой и вибромассажем.
– Чистое небо. Мешочки взяли, ямки закопали и бегом обратно! Бегом, я сказал! – рявкнул Василий, так что даже самые уставшие и едва плетущиеся в конце девушки прибавили в темпе. Зарыть окопы успели не все, но тут наш мастер-наставник поступил по-людски, тем же самым прессом, словно экскаватором, заровнял поляну и припечатал сверху. Даже рытвинок не осталось. И это совсем не плюс, ведь завтра утром нам тут снова окапываться, а земля успеет промерзнуть и стать каменной.
Последний километр, несмотря на адскую усталость, мы пробежали весьма бодро, ведь впереди нас ждал душ, пятнадцать минут отдыха и настоящий горячий завтрак. Бараки тоже изменились до неузнаваемости, ведь жить нам пришлось в армейских полковых палатках «со всеми удобствами» в отведенных для этого местах.
Протекающий потолок? Плохо работающие батареи? Да хоть какие-то! Не сумел третий курс сохранить энергию к вечеру, не запитали они от своих резонаторов систему обогрева – и утром в палатке будет минусовая температура, никакие спальники тебя не спасут. Не успели прогреть бойлеры? Будешь мыться в том же, что льет на улице, разве что с мылом и мочалкой.
– Холодно бля, – емко заметил Леха, выскочив из душевой кабинки, и я зашел с твердым пониманием – замерзну. Значит, надо прогреваться изнутри. Некоторые старшаки где-то с самого утра добывали спирт и обогревались приемом внутрь и растиранием, но я такой подход презирал, а потому грелся исключительно прокачкой праны. Как в старые добрые времена медитаций на вершине горы.
И все равно. ХОЛОДНО… от мата я сумел воздержаться, но из-под душа выскочил, едва смыв пот и мыло. В палатке было не слишком тепло, но все же лучше, чем на улице, так что растирался я на резиновом коврике, постеленном прямо на необструганные доски со щелями в палец толщиной.
Ну кто, кто мне сказал, что под управлением Суворовых учиться будет лучше? Что мы услышали? «Вы станете лучшими из лучших. Все прошедшие подготовку попадут в элиту армии, в гвардию и в гренадеры». Так? Так. А что мы должны были услышать? Трехлетка за год, адские нагрузки, всех, кто не выдержит, в утиль.
И ладно бы третьему курсу, или даже второму, но нам, первогодкам, это сулит только боль, страдания и полную, до секунды, занятость. Это у Хоря и его соратников инициация должна была пройти через пару месяцев – в конце января, их постепенно готовили, вторичными способами расширяя меридианы. А у нас до этого знаменательного события должно было оставаться почти полтора года.
Теперь мы обязаны усвоить учебный материал за два месяца. И да, развитие тела для лучшего резонанса тоже никуда не исчезло. Так что я отчаянно старался придумать, как убедить наше командование в том, что, кроме бега и изматывающих тренировок, есть иные способы открывать потоки внутренней энергии и ускорять процессы.
