Гюро переезжает

Настал август. Многие жители Тириллтопена ещё не вернулись домой из отпуска. Сократ ещё был в Фабельвике, Лилле-Бьёрн – в горах, Тюлинька и дедушка Андерсен оставались в приморском городке. А Гюро давно приехала домой. Она тоже ненадолго съездила на каникулы, но это было в июне, и с тех пор прошло уже два месяца. Гюро и Эрле пожили в Кюлпене в хижине Бьёрна. Эрле – это мама девочки Гюро. Отправляясь в поездку, Эрле сказала, что едет в Кюлпен, чтобы отдохнуть и спокойно кое о чём поразмыслить.

И знаете, о чём она там собиралась размышлять?

Об одной картинке, которую нарисовал Бьёрн, и о том, что он при этом сказал.

Гюро видела эту картинку.

Бьёрн нарисовал на ней три острова среди моря. Два маленьких островка и один большой. На одном из маленьких островков сидела женщина с маленькой девочкой. На другом – взрослый мужчина и мальчик. Оба островочка были такие маленькие, что больше на них никто бы уже не поместился.

Но рядом был ещё третий остров – большой. На нём вполне можно было поместиться вчетвером, а вокруг на зелёной лужайке ещё осталось бы много свободного места. Гюро долго разглядывала этот рисунок, и тогда Эрле сказала:

– Спроси у Бьёрна, пускай он сам тебе объяснит, что значит этот рисунок.

Гюро спросила у него, и Бьёрн объяснил, что женщина с девочкой – это Эрле и Гюро, а мужчина с мальчиком – это он сам с Лилле-Бьёрном.

Бьёрн сказал, что Эрле довольна своей работой дворника. Она работает дворником корпуса «Ц», а он – дворником корпуса «Ю». При каждом из корпусов нужен только один дворник, так что это для них как те два маленьких острова на рисунке. Но вот появилась новая школа, и там нужны два дворника. А это – так сказал Бьёрн – вроде третьего, большого острова. В новой школе решили устроить так, чтобы дети могли приходить туда после занятий и проводить время до самого вечера, а вечером школьные помещения будут открыты для родителей, если они пожелают там чем-нибудь заниматься.

Вот поэтому новой школе потребовалось два дворника. Правда, Бьёрн сказал не два, а полтора, то есть один с половиной. Если Эрле согласится туда перейти, то у них обоих освободится время для дома и для того, чтобы побыть с Гюро и Лилле-Бьёрном. Зелёная лужайка, которую он нарисовал на большом острове, означает, что там им будет жить лучше и веселее.

Гюро всё хорошо поняла, когда Бьёрн объяснил ей рисунок, и узнала, о чём собирается поразмыслить Эрле, но не стала с ней это обсуждать. Она только играла с пеньками возле хижины, помогала маме красить стены и немного играла на скрипке.

Эрле много думала о том, что сказал Бьёрн. Главное, что ей нужно было понять, – это достаточно ли она любит Бьёрна, чтобы решиться соединить с ним свою жизнь, а ещё она думала о том, как на это посмотрит Гюро. Ведь Гюро очень сильно любила своего папу. Вдруг ей теперь не понравится, что Эрле решила снова выйти замуж?

И вот однажды вечером Эрле решила серьёзно поговорить с Гюро. Гюро уже знала, о чём пойдёт речь, и ей не терпелось услышать, что скажет мама. Когда Эрле спросила Гюро, согласна ли она, чтобы они с Бьёрном поженились, Гюро ответила «да». Получив такой ответ, Эрле успокоилась и стала весёлой и приветливой, как всегда, и они обе были довольны и счастливы. Но самое лучшее Гюро ещё держала в секрете.

Бьёрн сказал ей перед тем, как они с мамой уехали в хижину, что приедет к ним с Лилле-Бьёрном в субботу, и попросил Гюро, чтобы, если всё будет складываться хорошо, она сыграла на скрипке мелодию, которая так пришлась ему по душе, – отрывок из «Нового Света» Дворжака.

Звуки скрипки встретили обоих Бьёрнов издалека, по дороге к лесной хижине. Они несли с собой добрую весть, что Эрле и Гюро согласны поселиться вчетвером в новом доме при школе.

На следующий день они все вместе уехали в Тириллтопен. Но Эрле не могла так сразу – взяла и переехала. Сначала ей нужно было уволиться с работы в корпусе «Ц» и дождаться, когда на смену ей придёт новый дворник.

Бьёрн уже переехал в новый дом. Он уволился задолго до этого, ещё весной, и сейчас жил в домике дворника совсем один. Лилле-Бьёрна забрала на каникулы его мама, и он должен был вернуться лишь через несколько недель, но Бьёрн без него не скучал.

– Ничего! – сказал он. – Поживу пока немножко один, зато потом мы будем тут вчетвером.

Пока он устроился в новом жилище не слишком удобно. Он перевёз туда только стол и два стула для гостиной. Старый диван пришёл уже в полную негодность, а кроме того, он решил, что пускай лучше Эрле и Гюро приедут со своими вещами, чтобы всё было у них так, как они привыкли. В большой спальне одиноко стояла его кровать, а две другие спальни вообще стояли пустые. Они были предназначены для Лилле-Бьёрна и Гюро, и Бьёрн собирался отремонтировать их к приезду детей.