Когда он раздвигает пальцы
Смеются и мудрец и поц.
Кричат в галёрке: «Браво, Гальцев!»
А я смотрю и вижу: Гольц!
Мы давно не боимся погрома:
Лечим, строим, воюем, но всё же
Иногда, меж раскатами грома,
Нам столетия души тревожат.
Был шторм. Сломалась, словно спичка, рея.
Склонились головы в безропотной мольбе.
До острова добрались два еврея,
И каждый строит синагогу сам себе.
НОБЕЛЬ И ЕВРЕИ (докладная)
Всегда к евреям благосклонен этот Нобель.
Он любит, как родной отец, еврейский шнобель.
Так есть и ныне, было так во время оно:
Уверен, Нобель сам потомок Аарона.
О, знал бы Герцль, а с ним и Вейцман,
И так же Жаботинский Зеев:
Не любят так крутить нам бейцы,
Как русский царь любил евреев.
В мятущейся моей еврейской сути
Лежит неугомонная основа:
Скорей большой кибуц построить людям,
Разрушить и опять начать всё снова.
Политика – венец искусства:
Сегодня чествуешь Абрама,
А завтра с неподдельным чувством
Чтишь память бедного Саддама.
Часто гениален
И не тривиален,
Очень музыкален
И не друг полей.
К власти не лоялен
И принципиален,
В хохмах не банален, —
Видимо, еврей.
Ответ даёт сама Расея,
Не предаваясь сантиментам:
Премьером нужно брать еврея —
Еврей не станет президентом.
В хмельном кафе, в один из летних дней,
Один чудак, под звуки «Розы чайной»,
Спросил: «А Вы случайно не еврей?»
Ответил я: «Еврей, но не случайно».
Послушай! Никогда не будь шлимазлом.
Учись и станешь умным, как раввин,
И мажь на булку сливочное масло
И никогда не пробуй маргарин.
Вновь фюрер с бородой хулит Израиль,
Злословьем оскверняя небосвод:
Собака уж давно хрипит от лая,
А караван как шёл, так и идёт.
Я в Ереване слышал анекдот:
Родился армянин – еврей заплакал,
И горько клял судьбу, и охал, ахал.
А есть другой, еврейский анекдот:
Чтоб я так жил, таки наоборот.
Имеем мы гешефт,
И бьём не в бровь, а в глаз.
Гешефт идёт на нет,
И он имеет нас.
Недавно с Идой слушали «Аиду».
Какой сюжет! Какой накал страстей!
Назвать царевну именем Аида
Мог только несгибаемый еврей.
Причуды ветреной фортуны!
Сошли с маршрута скифы, гунны,
Сарматы, хетты, амореи…
Остались лишь одни евреи.
За нетерпимость фараона,
Паденье храма Соломона
И оскорбленье Иудеи
Господь Чукотку дал еврею.
При конфессиональных интересах,
К согражданам явив любовь и ласку,
Кошерное вино я пью на Песах
И лакирую водочкой на Пасху.
Мы встретились нежданно на перроне.
Я вздрогнул от случайного сюрприза.
«Шолом! Я – Клара. Можно тётя Соня».
«Шолом! Я – Игорь. Можно дядя Изя.
О, страшный сон! О, страшный вид! —
И тут аид, и там аид.
Какое это всё же наказанье
В младенчестве не сделать обрезанье:
Дрожишь, как лань, увидевшая жало —
Вэй, моэля рука б не задрожала!
Отринув веру Моисея,
Еврей, ты не решил вопрос
И впредь останешься евреем,
Как ребе Иисус Христос.
Не подвластны тленью эти нити:
Через всё пространство, в звёздном свете,
Мерно льются строки на иврите
Вот почти уж шесть тысячелетий.
Не знают ФСБ с прокуратурой,
Ни сам Кощей, и ни Иван-царевич
Откуда в мире появились гуру:
Их воспитал в ешиве реб Гуревич.
Не помнящий истории еврей!
Пируя, всё ж смотри почаще в оба:
И средь наманикюренных ногтей
Торчат кривые когти юдофоба.
Как я бежал! В ушах лишь ветра свист,
И сердце замирало от погони.
И голос мне сказал: «Остановись.
Расслабься. Парнус сам тебя догонит».
Коль попадёт под хвост истории вожжа,
В мозгах сограждан вызывая диарею,
В России сразу вспоминают не Вождя,
А целых двадцать пять процентов в нём еврея.
Наступит скоро Эра Водолея,
И я Фортуну спрашиваю снова:
– Там, в новой Эре, будут жить евреи?
– Конечно, да, богаты и здоровы.
Еврейская славянская жена!
Уверен я де-факто и де-юре:
Тебе судьба воздаст и без гиюра,
Коль ты душой Израилю верна.
Коль трещина в судьбе и дело – швах,
То, не витая боле в эмпиреях,
Пропей последний рубль за просто так,
Бери топор и вилы, чёрный флаг
И непременно думай о евреях.
Обама победил к всеобщей радости,
И замерла Земля, благоговея.
Теперь прошу в разрезе толерантности
Вас инаугурировать еврея.
В сиянии звёзд одержимы идеей
Нащупать еврейский след
И те, кто по воле Творца, иудеи,
И те, кто под пыткой, нет.
Когда народ отмечен щедро Богом,
Как правило, ему выходит боком.
