Стакан кажется прозрачным под первыми лучами солнца. Я осушаю его одним глотком. Наливаю ещё. Руки сами делают движения. Бутылка ощущается скользкой под пальцами. Я удивляюсь тому, что она не падает. Уже лёгкая, осталось немного.
За оконным стеклом бара снова стоит эта фигура. Чёрный длинный балахон, коса в руках. Лицо скрыто под капюшоном, края висят вуалью по бокам. Смерть. Я осушаю ещё один стакан. Ей придётся подождать.
Тела у барной стойки смотрят мёртвыми глазами. Несколько пар пустых глаз. Я уже сказал им перестать смотреть, но они не отворачиваются. Их бледная кожа всё больше чернеет, ночью была не такой. Мне неприятно чувствовать их взгляд.
Моё внимание привлекают лежащие на барной стойке руки барменши. Короткие ногти абсолютно чёрные, болезненные, как будто она копала землю или они должны сейчас отвалиться. Другие тела сидят в пол оборота ко мне. Они не отвернулись за ночь ни разу.
Рассвет приобретает алые краски, лучи падают на мой стол, оттеняют бутылку со стаканом. Тени на стене, солнечные блики. Мои руки бледные под светом. Но не такие как у мертвецов, ногти здоровые. Рассвет должен был быть не таким. Меня ждут в другом месте.
По привычке, я посмотрел на наручные часы, но понял, что они разбиты. За трещинами невозможно различить циферблат. Множество трещин как поломанные ветки деревьев.
За окном деревьев нет.
Я замотал голову шарфом и посмотрел на бутылку. Оставшиеся капли ничего не стоят, я достаточно выпил за ночь. Но мои руки всё же берут бутылку и бросают в стену за барной стойкой. Сидящие тела не обращают внимания. Как я и ожидал, они абсолютно мертвы, и внутри и снаружи. Их лица провожают меня пока я иду к двери. Тела медленно поворачиваются. Глаза продолжают смотреть мне в след.
Фигура в балахоне стояла за окном, в паре метров. Стоило мне выйти на улицу, её след простыл. Я сделал большой вдох сухого воздуха чуть не поперхнувшись. Всюду песок. В воздухе чувствуется пыль и жар.
Бескрайние просторы. Всё в бежево-жёлтых тонах. Цвет, ставший привычным.
Зная направление, не будет тяжело найти город. Путь ведёт меня на восток, и ноги сами ведут. Прямо, не сворачивая, иначе можно заблудиться. Я там был лишь раз, но дорогу держал в памяти всегда. Тёплый восточный город на краю мира.
По лицу течёт пот, чувствую жар под одеждой. Солнце днём жаркое в этих местах. Спать хочется, глаза закрываются. Сам виноват, что не пошел ночью. Я опять делаю непроизвольный большой вдох, песок попадает в лёгкие и кашель заставляет согнуться.
Откашлявшись, вижу в небольшом отдалении ту же фигуру в балахоне. Стоит неподвижно, передо мной, лицом ко мне, пусть самого лица и не вижу. Под капюшоном темнота. Коса блестит в свете солнца. Видно, что острая и чистая, в ней отражается небо.
Я обхожу фигуру стороной, придерживаясь своего направления. Если она хотела преградить дорогу, то всё равно не мешает идти дальше. Она даже не поворачивается, когда прохожу мимо. Оставляю Смерть позади.
Тяжело припомнить сколько занимает дорога от бара до города. Не больше дня пути, в чём я уверен.
Отойдя подальше, я оглядываюсь. Смерть исчезла. На улице у бара никого нет, как и вокруг меня. Ни единого существа.
Тени двигаются за стеклом окна. Мурашки по коже. Должно быть тела подошли к окну, их мёртвые глаза смотрят мне в след. Я легко представлял себе эти глаза, бесцветные и бледные. Но, может, это лишь солнечные блики. Солнце становится всё ярче.
Вспомнились черные ногти барменши. Такие не бывают у людей. Я непроизвольно тряхнул головой. Можно было взять бутылку с собой, разбивать её – бессмысленный жест, я ведь знал. В баре были и другие напитки. Никто бы не возражал если бы я взял с собой любой из них, но мысли пришли поздно.
Дорога могла стать легче, или ей суждено было стать легче, но всё изменилось по воле бессмысленного жеста. Повернув назад, я снова увижу эти тела, и Смерть, наверняка, вернется. Хватит на сегодня мёртвых глаз.
Ноги проваливаются в песок, тем больше, чем дальше я иду. В памяти осталась дорога, ровная, ведущая на восток. Я шёл пешком, как и сейчас, но в то время не было так много песка. Солнце осталось прежним. Тогда у меня были очки. Чёрные очки, защищающие от слепящих лучей.
Я проверяю карманы рубашки и брюк. В них нет ничего. Мне думалось, что у меня есть рюкзак, но его на мне нет. В баре не было тоже. Там, куда я иду, ничего не нужно, меня ждут. Но я бы хотел, чтобы мои вещи были со мной.
Глаза уже слезятся от света. В городе я смогу скрыться от солнца. Могу выспаться в отеле, задёрнув шторы. Тот самый отель, со стенами цвета слоновой кости и длинными балконами.
Воспоминания о городе навевают грусть, заставляют сжиматься сердце. Там было хорошо, но события пошли не так. Такое случается, бывает у людей. Обрывки моментов и слов нагромождаются в мыслях. Там всё произошло слишком быстро, а в памяти осталось больше. Секунды тянут за собой дни.
Я продолжаю идти. Пот льётся ручьём. В стороне, вдали, смутный силуэт. Коса блестит, ярко, снова и снова. Смерть следит издалека, не подходит близко. Силуэт с трудом различимый, сливается с горизонтом, песком и жёлтыми лучами. Черная точка на бескрайней земле. Когда она подойдёт ближе в следующий раз, надо сказать, чтобы оставила меня в покое.
