Я очнулась от боли, глаза залило чем-то липким, кожу неприятно стянуло…
Где я и что происходит?
Так… встать? Нет, пока даже пытаться не буду, попробую вспомнить, а что же произошло?
Как обычно, после работы, я пешком возвращалась домой. Загорелся зелёный, шагнула на пешеходку. Неожиданно возникший ослепительный свет, а за ним оглушающий визг тормозов буквально ошеломили, пригвоздив меня к месту.
Страшный удар. Боль по всему телу и благословенная темнота…
И вот я где-то, непонятно где. В мою память, словно кадры кинофильма, вклинились какие-то воспоминания. И они вроде как были чужими.
Странный замок. Нападение. Горящие дома, плачущие женщины и дети. И опять темнота.
Я открыла глаза и попыталась осторожно приподняться на локтях, но ничего не вышло – затылок прошило болью, и я тихо протяжно застонала, крепко зажмурившись. Из уголков глаз невольно потекли горячие слёзы.
Лишь со второй попытки удалось разлепить веки. Помещение было погружено в сумрак, пришлось ждать несколько секунд, пока зрение перестроится. Спёртый воздух не добавлял настроения.
Звук шагов где-то над головой немного отвлёк от суетных мыслей. Не прошло и минуты, как шаги замерли прямо надо мной, а потом в лицо ударил мощный столп света. Я даже охнула от неожиданности, вскинула руку и прижала её к глазам.
Послышались грузные шаги по лестнице, а затем насмешливым басовитым голосом произнесли:
– Всё-таки очухалась, красотка? Думал, померла, хотел на вечерней заре скинуть тебя за борт, на корм морским чудищам.
Снова разлепив веки, уставилась на грязного, грузного мужика, замершего рядом со мной и глядящего на меня сверху вниз. В руках он держал что-то непонятное и смердело от него так, что меня затошнило: отвратительная смесь застарелой мочи и… крови…
– Вы кто? – с трудом удержав пустой желудок в себе, сипло спросила я.
– Знамо, кто, лекарь, – он усмехнулся, демонстрируя отвратительные гнилые зубы.
Наклонившись ещё ниже, приказал:
– Покажи-ка рану.
Я оценила грязь под его ногтями, смрад из его полубеззубого рта и отчаянно захотела отодвинуться куда подальше, а лучше вообще на другую планету.
– Чего дрожишь? – заметил он моё состояние, – я знатный лекарь, всё сделаю в лучшем виде. Ну-ка не дёргайся, тебя надо подлечить, чтобы выгодно продать, – бубнил он, садясь передо мной на корточки. Сил сопротивляться этой горе мяса и жира не было никаких. Потому вонючка легко повернул меня, как куклу набок, взял страшные ржавые ножницы и стал состригать мне волосы, тупой инструмент дёргал локоны, причиняя немыслимую боль. Прикусив до крови губу, терпела.
Закончив экзекуцию, этот горе-лекарь снова встал и тяжело поднялся по лестнице к распахнутому люку. А я внимательнее осмотрелась: я и ещё какие-то люди сидели в большом тёмном помещении.
Вскорости толстяк вернулся с бутылкой и иглой, чтобы, по всей видимости, продолжить надо мной издеваться.
– Глотни, – протянул мне пойло.
Я с отвращением отвернулась.
– Ну, как знаешь, – и с удовольствием присосался сам, затем плеснул алкоголь мне на рану.
Зашипев от боли, вскочила с места. Откуда только силы взялись? – От хорошего рома и не такие исцелялись, – расхохотался лекарь, – давай, убогая, садись поудобнее, штопать будем, рана небольшая, потерпишь.
Понимала, что шить надо, но от страха не могла заставить себя довериться этому мяснику. Он не стал долго церемониться, дёрнул за руку так, что я невольно снова оказалась рядом с ним.
Всё время, пока лекарь корпел над моей головой, я тихонько подвывала от боли, а когда терпеть становилось совсем невмоготу, то и вскрикивала.
Вонючка, по ошибке ставший моим хирургом, вскорости ушёл, а я снова обессиленно распласталась на грязной подстилке. Зазнобило так, что не попадал зуб на зуб. Глаза сами собой плотно закрылись и я провалилась в кошмар, где за мной снова охотились разбойники с топорами наперевес.
Проснулась от пронзительных криков чаек и прокуренных голосов матросов.
– На выход! – крикнули со стороны распахнутого люка.
– Куда нас привезли? – обратилась я к теням людей, что жались к стенам корабля. Я с трудом поднялась, всё тело занемело, в голове плыл туман.
Никто не ответил, но какая-то сердобольная женщина, сидевшая неподалёку от меня, со словами::
– Твоя порция. Ешь. Пей, – протянула мне кусок засохшего тёмного хлеба и кружку воды.
Аппетита не было, но я заставила себя проглотить всё до крошки, ведь, как будет дальше с кормёжкой, неизвестно.
Шум наверху стих, послышался грубый окрик:
– Выползайте, крысы трюмные.
Да, нравы здесь просто «чудесные».
Мы поднялись на палубу, солнце ослепило так, что открыть глаза я смогла только через пару минут. Передо мной стоял мужчина восточной наружности, высокий и толстый.
– Чего замерла, девка? Пора на берег, – он бесцеремонно толкнул меня к трапу.
Стараясь не упасть, схватилась за поручни и медленно сошла на пристань. Со мной поравнялись какие-то девушки, и почему-то мне казалось, что я их знаю.
– Мадам ля Лорэй, – обратились они ко мне чуть ли не хором, – мы думали, вас убили!
– Я… я ничего не помню, – на объяснения сил не было, еле держалась на ногах.
Хорошенькие лица незнакомок были заплаканными.
