Пролог
Шум сражения гулким эхом разлетался по каменным коридорам. Или же это был звук каблуков, подобных землетрясению? А быть может так громко стучало отчаянное сердце, предчувствовавшее беду? Чу Фэн едва ли могла ответить, да и мысли были заняты совершенно другим.
«А ты бы как поступила?» – внезапно прозвучал голос возлюбленного в голове, и память всколыхнула тревожный разговор. Слезы безвольно застелили глаза соленой пеленой, но она уверено продолжила свой путь. С каких пор, властная и влиятельная фигура, известная своей непроницаемостью стала такой неуверенной и эмоциональной?
Женщина стремительно поднималась по винтовой лестнице, пока не оказалась у двери с изящной ручкой в форме головы льва. Остановившись на мгновение, будто переводя сбитое дыхание и готовясь к затяжному прыжку, она с усилием набрала в легкие воздух и вошла в свой любимый сад. Тут все было так же прекрасно и спокойно, как и всегда: умиротворяюще журчали ручейки, под аккомпанемент струй фонтана пели райские птички, а сотни цветов заполняли сладковатым дурманом пространство вокруг. Казалось, что сама магия оживала в этом чудесном месте. А события за пределами сада вовсе не существовали.
Она проплыла по тропинке и медленно присела на мраморный бортик. Все это время женщина перебирала в руке небольшой кинжал с золотистой ручкой, бывший при ней с того самого момента, как началось сражение.
«Ты мне понадобишься после битвы…» – что он, ее дорогой магистр, имел ввиду, когда сказал эти слова? Он желал вернуться к ней после боя, чтобы вместе отпраздновать победу? Или же хотел, чтобы она сделала тот серьезный шаг, о котором так долго спорили они на протяжении последних нескольких дней? Чу Фэн в нерешительности поднесла оружие к глазам, будто оценивая, на что оно способно. Холодное лезвие таинственно поблескивало в царящем сумраке и, точно живое, дрожало в нежных женских руках. Заточенный и легкий, он мог разрезать что угодно при этом оставшись незаметным.
Вдруг горизонт залился черной краской и оглушительный голос содрогнул стены дворца:
– Вы предали своего Создателя много лет назад. Люди не захотели принять моей воли. Сегодня вы предали ту, кто отдала вам всё. Она несла мир и свет в землю, где ступала. Но люди не захотели понять этого. Так помните же теперь вечно, что вы останетесь без помощи моей! Вы сделали выбор и открыли двери для Черного Ангела.
– Ли Вей! – вырвался пронзительный стон, и невероятная боль защемила сердце.
Она рухнула на колени, ощущая, как все тело пробирает дрожь. Ей казалось, что по щекам льются не слезы, а кроваво-красные сгустки, вымывающие всю ее душу. Жаркие потоки больно впивались в жемчужную кожу. Но в следующий миг, женщина резко поднялась, быстро и коротко втягивая холодный воздух.
– Ли Кан! – дикий крик оглушил ее саму.
Пальцы настолько сильно впились в рукоятку клинка, что костяшки побелели, готовые разорвать плоть. И она яростно взмахнула оружием. Лезвие прошло легко и плавно, будто и не встретило никаких, кроме воздуха, преград. Сотни кос, с вплетенными в них золотыми цепочками и цветастыми лентами, с тяжелым стуком ударились о пол. Впервые за долгие годы такая непривычная легкость и прохлада ветра, проплывающего по обнаженной шее, показались странными, но довольно приятными событиями. Чу Фэн резко тряхнула головой, отбрасывая обрезанные локоны назад, и взглянула на свое сокровище под ногами без тени грусти и сожаления. Она уловила свое отражение в струнке воды и закрыла глаза.
– Путь к Создателю в ваших сердцах, – прозвучало следом, и нечто подобное тонкому лучу, молнией разрезало черные тучи. – Каждый делает выбор! Так сделайте свой! Обратитесь к свету! Сохраните то, что сокрыто в душе!
Слова пророчицы Лоны всколыхнули небывалую ярость, и Чу Фэн с силой оттолкнула обрезанные косы, развернулась на каблуках и поспешила прочь из сада.
В своей опочивальне она сбросила роскошные одежды, примерив удобный дорожный костюм с плотными брюками, надела высокие кожаные сапоги, подпоясалась ремнем, с вшитыми мешочками, схватила приготовленную заранее сумку и поспешила в конюшню. У двери она задержалась на миг, окинула прощальным взглядом комнату, зацепив его на массивной кровати с тяжелым балдахином. Женщина вздохнула, комкая темно-синий плащ в отчаянно трясущихся руках, сжала глаза, подавляя все свои чувства, и бросилась бежать. Она не помнила ни как неслась по роскошным залам, ни как сворачивала в проходы для слуг, чтобы срезать дорогу, ни то, как оказалась в седле своей дивной серебристой кобылы. Втянув напоследок аромат своего дома, смешавшийся с запахом конского пота, пепла и крови, она бережно провела рукой по гриве своего скакуна и шепнула:
– Вся надежда только на тебя.
Пришпорив лошадь, она пронеслась через пустынные улицы, слыша, как где-то вдалеке все еще грохочет звон мечей и доносятся всполохи магического огня. Ее люди, по крайней мере самые верные из них, продолжали борьбу, несмотря ни на что.
Тем временем, на другом конце огромного города там, где дома каскадами спускаются вниз, образуя портовую стену, ожесточенная битва, затихнув на мгновение, разгорелась с новой силой. Великий Мастер Цзао, сжав в ладонях два крохотных камня, напоминавших застывшие слезы, развел руки в стороны и громко произносил заклятие, от которого вокруг змеями расползлись молнии, а когда он закончил, столб искрящегося света вырвался в небо и обрушился дождем на серую массу в доспехах. Обожжённые воины бестолково замотали головами и руками, пытаясь разрубить пространство вокруг себя.
