Хюгге от коал. Жизнь среди деревьев

Прохладный ветерок взъерошил шерстку коалы, и она пошевелилась во сне. Ее было почти не разглядеть в развилке стволов дерева в угасающем свете дня. Прижавшая голову к груди, она была похожа на серый ком, и только большие уши животного медленно поворачивались, улавливая звуки вокруг. Коала подняла голову, не открывая глаз, вдохнула влажный ночной воздух и прислушалась к вечерним звукам.

Она слышала журчание ручья внизу и ритмичный ночной хор сверчков. Шум безумного дня стих. Почти все птицы уже сидели в гнездах, за исключением разве что одинокого какаду, чей низкий скрип эхом разносился по долине, когда он пролетал мимо, разыскивая свое семейство.

Сон не отпускал, и время завтракать еще не настало. Деревья гудели, не растратив энергию солнца уходящего дня. Пройдет несколько часов, прежде чем они перейдут на ночной цикл дыхания[1]. Тогда их защитные силы ослабеют, а листья станут сочными и вкусными[2].

Тем не менее пришла пора двигаться. Деревья здесь источали запах других коал, их листья уже изрядно объели. Коала вытянула заднюю лапу и почесала за ухом, а затем неожиданно быстро спустилась по стволу. Раздался хруст – животное спрыгнуло на груду осыпавшейся сухой коры и направилось по тропинке, где ранее еще не ходило.

Каждую ночь коала прокладывала себе новый маршрут. Тропы были незнакомые, и на любой из них животное подстерегали опасности. Путь коалы пролегал через заросли вереска, по скалам, через ручьи и поляны или в лесную чащу. Но каждую ночь, задолго до рассвета, она останавливалась и, прежде чем вернуться к дереву, с которого спустилась, некоторое время сидела на задних лапах.

Подобные походы занимали совсем не много времени, но были весьма утомительны, и она едва успевала поесть до возвращения. Иногда ей приходилось есть днем, когда листья острые и горькие. Но у нее не было выбора: нужно двигаться дальше.

Сегодня вечером месяц опускался к горизонту, словно тонкая крошечная серебряная запятая. Вскоре коала покинула убаюкивающие ароматы рощи, где родилась и провела большую часть своей жизни, и пересекла вырубку. Идти было легко, несмотря на то, что ей могли угрожать гигантские иглоногие совы, бесшумно пролетающие над открытой местностью. Облака затянули небо, как темное покрывало, затмевая даже яркий звездный свет Млечного Пути.

Невысокие растения постепенно сменились вереском, и коала продиралась сквозь вересковые пустоши, прокладывая себе тропинку, а затем вереск уступил место низкому кустарнику. Пробираясь через открытый подлесок, она ускорилась. Почувствовав запах влажной земли, повернула на него в надежде найти воду.

Вскоре влага сконденсировалась, сначала образовалась небольшая струйка, а затем ручеек. Коала спустилась по тропинке в овраг. Над головой возвышались деревья, а путь преграждали заросли – папоротники, но она упорно шла вперед, время от времени шлепая по редким лужицам.

В животе у коалы заурчало, а лапы заныли. Она прошла дальше, чем обычно. Ей нужно было найти еду или вернуться, но что-то в воздухе манило пройти еще немного.

Путь коале преградил скалистый выступ, перед ней открылась пропасть. Она развернулась и спрыгнула назад, держась за край передними лапами, а задними пытаясь найти опору, растопырив черные когти как крюки и скользя ими по гладкой поверхности. Спустившись, она остановилась и принюхалась. В овраге, поросшем большими деревьями, было сыро и прохладно. В самый раз. Коала чувствовала запах хрустящей акации и сладких бурсарий