Утром Митя, хорошо отдохнувший и выспавшийся, вышел из комнаты и пошел обследовать дом, в надежде найти своего друга и гостеприимную хозяйку.
Вдоль длинного коридора были только наглухо закрытые двери комнат. Митя усмехнулся: «Совсем, как у нас в коммуне. Даже не скажешь, что этот дом принадлежит одному человеку. Иначе, с чего бы это запирать каждую комнату»? Свернув направо, наконец-то увидел распахнутую дверь в кухню. Точнее, это была скорее столовая, с, отгороженным барной стойкой, кухонным уголком, в котором кроме огромного холодильника и новомодной электроплиты ничего, пожалуй, и не было. Никакой утвари, кастрюль - сковородок. Ни стола для разделки продуктов и приготовления пищи. В углу столовой, у огромного французского окна во всю стену, на велюровом диване, полукругом изгибавшемся вокруг низкого столика, восседал (иначе и не скажешь) Валера. Он довольно улыбался, кутаясь в вельветовый халат с сатиновыми обшлагами и таким же сатиновым шалевым воротником.
- Садись, Митя, кофейку изопьем! Утро-то сегодня какое! Солнечное!
Митя сел рядом с другом:
- Ну ты даешь, Валерчик! Прям как барин в этом халате! Откуда одёжка?
- Эльза утром выдала, - ухмыльнулся Валера.
- Да? С чьего плеча халатик будет?
- А я почём знаю? Чистый – да и ладно.
- А где наша хозяйка?
- В ванне отмокает после ночных утех. Сейчас, сказала, в город мотанем. Нужно же мне какие-то штанцы и рубаху приобрести, а то еще местные за бомжа в моем прикиде примут. Потом к женушке твоей наведаемся.
Митя задумался. Посмотрел на друга, словно принимая решение:
- Валер, вы с Эльзой занимайтесь твоим «обмундированием», а к Ляле я сам поеду. Сейчас барышня «намоется» и пусть вызовет мне такси. Думаю, так будет лучше.
- Смотри сам. Тебе виднее. Ты свою бабу лучше знаешь. О! А вот и Эльза!
Перебирая одной рукой еще влажные волосы, укутанная в такой же, как и на Валере, «барский» халат, только бледно-персикового цвета, в кухню вошла Эльза. Улыбнулась Мите:
- Доброе утро! Как спал? Какие планы?
Митя, вкратце, пересказал то, о чем пару минут тому говорил с Валерой. Эльза кивнула, соглашаясь:
- Правильно. Я Валере еще утром говорила, что не нужны в вашем разговоре чужие уши. Я сейчас вызову машину, и поезжай. Время уже приличное, почти десять часов, - Эльза словно замялась, не зная, как преподнести следующую фразу.
- Что-то не так? – посмотрел на неё Митя.
- Ты в городе, если кого встретишь, или в такси, когда возвращаться будешь, по-английски говори. Не любят у нас русских. В лучшем случае, пройдут мимо, сделав вид, что тебя и не заметили.
Митя пожал плечами:
- Не вопрос. В принципе, я и на японском изъясняюсь немного.
Эльза расхохоталась, запрокинув голову, сверкая белоснежными ровными зубами:
- На японца ты не слишком похож, да и язык этот местным чужой.
- А английский что – свой?
Эльза закусила губу:
- Свой – эстонский! Но и английский знают если не все, то многие. Русский, в принципе, тоже знают, но говорят на нем неохотно. Разве твоя бывшая жена тебе об этом не говорила?
- Моя, как ты сказала, «бывшая» трещала по-русски без акцента. И о том, что она из этих мест я узнал за неделю до нашей свадьбы.
- Как же так? – во взгляде Эльзы сквозило недоверие.
- А вот так! – Митя насупился, давая всем своим видом понять, что ему неприятен этот разговор.
Валера встал с дивана, обхватил девушку за талию, поцеловал в щеку:
- Ну что ты к нему прицепилась? В нашей, моряцкой, жизни по-всякому бывает.
***
Через час такси подвезло Митю к невзрачному пятиэтажному дому. Он расплатился. Скептически хмыкнул, отметив про себя: «Слава Богу, хоть доллары не требуют. Советскими рублями довольствуются». Поблагодарил водителя:
-Thanks.
Услышал в ответ:
-Have a nice day.
Подумал: «Вряд ли день будет хорошим. Впрочем, посмотрим». И заспешил к входу в подъезд.
Митя долго жал кнопку звонка. Видел, что кто-то его разглядывает в глазок с той стороны двери, но открывать не торопится. Когда ему надоела эта «игра в переглядку», забарабанил в дверь кулаком:
- Ляля! Открывай! Я знаю, что ты дома! Мне с тобой поговорить нужно! Не бойся, ничего я тебе не сделаю! Просто поговорим.
Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы Митя увидел наброшенную цепочку. За дверью стояла перепуганная бывшая жена:
- Как ты меня нашел? Зачем приехал?
- А ты что, надеялась, что я, узнав, что ты лишила меня квартиры, увезла моего ребенка, так и махну на все рукой?! Живи, мол, Ляля, ни в чем себе не отказывай? Открой дверь! Впусти меня! Объясни, что случилось.
Ляля сопела за дверью, словно раздумывая, как поступить.
- Нет, в дом я тебя не впущу.
- Ты что, боишься меня?
- Боюсь!
- Да не собираюсь я скандалить! Просто поговорим. Расскажешь мне, что произошло. Имею же я право знать!
Казалось, что Митя слышит, как ворочаются шестеренки в мозгу у бывшей, как скрипят мысли, формируясь в решение. Наконец, Ляля ответила:
- Подожди меня в скверике. Там, напротив дома. Я сейчас выйду. В дом не впущу, а станешь ломиться – милицию вызову.
Помня, как предупреждала Эльза, чтобы не вздумал буянить, Митя согласился:
- Хорошо. В скверике, так в скверике, - и сбежал вниз по лестнице.
