Дела прокурорского надзора Смоленского окружного суда. Песочного цвета бумажные папки с вычурным печатным шрифтом на конец 19 века, и тёмно-зелёные, подписанные от руки, в начале века 20-го. Сколько же всего разного-интересного кроется в их бумажном чреве. Тут уж, как говориться, каждой твари по паре. И тебе воры с мошенниками, и грабители с убийцами, и политические в наличии.
Помощник акцизного надзирателя 2-го округа Смоленской губернии Василевский получил сведения, что в сельце Тестове Красноболотовской волости Дорогобужского уезда в доме мещан Милеевых устроена тайная винокурня. Нагрянув 19 марта 1874 года в Тестово с полицейскими, Василевский действительно обнаружил целый винокуренный завод, устроенных братьями Василием, Владимиром и Фёдором Милеевыми в огромном подвале под сараем на дворе их жилого дома. Выдала преступное предприятие высокая дымовая труба, шедшая прямо от земли у одной из стен оного сарая и заведённая через стену жилого дома в трубу русской печи на кухне. В том же сарае обнаружена 20-ти вёдерная бочка с бардой. Неподалёку от неё находился скрытый вход в подземелье. В том подвале с бревенчатыми стенами, потолком и земляным полом был обнаружен полицейскими винокуренный завод со всем необходимым для производства вина оборудованием.
На допросе в окружном суде помощник акцизного надзирателя Василевский заявил, что с полицейскими они застали винокурню в работе. «Затор только что был отворён, даже сусла ещё были не совсем разработаны, паровик и печь горячие. Два квасильных чана с бражкой в последовательном брожении суточной и двухсуточной спелости. Перегонный аппарат, правда, был в бездействии». Также Василевский добавил, что у отца Милеевых в Ельне был в недалёком прошлом свой винокуренный завод.
Пётр Степанов, также выступивший свидетелем на суде, показал, что Василий Милеев не раз закупал у него большие объёмы ржаной муки (до 32 пудов), отговариваясь, якобы мука нужна для пропитания работавших на него плотников. По показаниям других свидетелей полугар у Милеевых постоянно покупали мещанка деревни Михайловки Дорогобужского уезда Анна Салелкина и Евдокия Филипповна Тетерина. Однако их вину суд доказать так и не смог. К штрафу был осуждён принявший на себя всю ответственность Василий Андреевич Милеев. Чтобы понимать объёмы производимого на подпольном заводе вина, скажем, что штраф был выставлен Милееву в сумме по тем временам астрономической: семнадцать тысяч восемьсот девяносто три рубля 50 копеек, из которых 35 рублей 10 копеек – тройная цена патента, 5 674 рубля 50 копеек стоимость акциза и 11 049 рублей собственно штраф в двойном размере акциза на выкуренное и реализованное хлебное вино.
У Владимира Семеновича Высоцкого есть замечательная «Песенка ни про что или что случилось в Африке». Но вот что касаемо тезиса «что в лоб ему, что по лбу, всё едино» тут бы с ним вряд ли согласился бельский мещанин Иван Петрович Каптелов. По лбу это больно и даже где-то обидно. Ну да обо всём по порядку.
Во второй половине марта 1882 года на пристани города Белый Смоленской губернии загружались для похода в Ригу барки местного купца Синягина. Караван он собрал немаленький, поэтому разные барки грузили разные артели. В одной из них были бельские мещане Иван Петрович Каптелов, Захар Тихонович Заренбин, Андрей Николаевич Здонский, Иван Петрович Шевельков и Василий Михайлович Шевельков. А вот вторая артель состояла полностью из крестьян Бельского уезда, и руководима была крестьянином деревни Крылово Алексеем Осиповым. Мещане таскали хлеб на барку по широкой доске, кою после работы оставляли на пристани. А вот 17 марта доску они на месте не нашли. Каптелов углядел знакомую доску у артели Осипова, и без слов попытался её забрать. После чего незамедлительно получил по лбу берёзовым колом, взыграла в оппонентах вечная нелюбовь деревенских к городским.
На следующий день полицейский надзиратель 2-й части города Белого составил протокол об избиении крестьянами артели Осипова Ивана Каптелова. По словам свидетелей, упавшего от удара колом по голове Иван Петровича ещё долго пинали и били дрекольем артельщики Алексея Осипова. Спрошенный Осипов не желая выдавать виновного, показал полицейскому, что драка действительно началась из-за доски, а вот кто приголубил Каптелова колом по голове, он, Осипов, не видел. Уездный врач Максимилиан Дейч, обследовав Ивана Каптелова в присутствии понятых безземельного крестьянина Будинской волости Василия Семёнова и крестьянина Егорьевской волости деревни Толстяков Нила Егорова, выдал заключение о лёгком вреде здоровью потерпевшего. Рана находится на палец выше переносья, S-образной формы с неровными краями, высотой около ¾ вершка и шириною не более 1/8 вершка. Проникает же оная рана, по словам уездного врача, вглубь до лобной кости.
К 25-му марта, исполняющий должность судебного следователя 14 участка Смоленского окружного суда Краевский уже имел полное представление о случившемся. В протоколы были занесены показания самого Каптелова (бельский мещанин, 48 лет, малограмотный, православный, не судимый, проживает во 2-й части Белого в собственном доме), его коллег по артели грузчиков Василия Михайловича Шевелькова (50 лет, православный, малограмотный, не судим, проживает во 2-й части Белого в собственном доме), Ивана Петровича Шевелькова (24 года, православный, малограмотный, не судим, проживает во 2-й части Белого в собственномдоме) и Андрея Николаевича Здонского (22-х лет, православный, неграмотный, не судим, проживает во 2-й части Белого в собственном доме). Все они в один голос утверждали, что Каптелов был прав в своём требовании вернуть широкую доску, ибо без неё работа артели по загрузке очередной барки Синягина встала бы. Но вот виновного в нанесении раны Ивану Петровичу бельские мещане назвать не могли. Кто их там лапотных разберёт.
