Стоит ли заводить разговор о том, сколько раз человечество пыталось заглянуть туда, куда не следует. Сколько раз вмешивалось в события, в которые не стоило вмешиваться и о которых не стоило даже знать. И знало ли человечество, к чему приведет их непомерное любопытство?
Пытаясь обуздать непомерную силу, человек потерял всякий контроль, всякое понимание и обрек себя на нечто куда более ужасное, чем любой голливудский апокалипсис, рожденный в головах талантливых авторов и воплощенный на экранах именитыми режиссерами. Из-за своей безалаберности он допустил самые темные и отвратительные силы режиссировать свою жизнь. И в лучших традициях Шекспира эти силы решили, что в развязке поэтичной и жестокой драмы обязаны умереть все.
И так, не за день, не за месяц и даже не за год, ад обрушился на землю, и принес он с собой безумие, отчаяние и всепоглощающую тьму.
Отродьям преисподней надоело питаться жалкими объедками насквозь прогнивших душ. Пришло их время сеять хаос и разрушение в мире людей. И сам Князь Тьмы поведет их кровавый поход.
Мирная жизнь людей была бесцеремонно нарушена вторжением легиона. Всякая незащищенная душа становилась их целью, всякое тело становилось сосудом не для одного, но для сотен бестий, жаждущих лишь больше душ. И день за днем одержимых становилось лишь больше. Легион настолько разросся и окреп, что уже почти половина населения планеты снизошла в адское безумие. Более трех миллиардов людей превращались в чудовищ, жаждущих крови и разрушения.
Самым крупным городам досталось больше всего. Столица практически полностью разрушена, Север захвачен одержимыми и превращен в неприступную крепость. Что творится на Востоке страны вообще неизвестно. Правительство не смогло удержать ситуацию под контролем, многие мировые лидеры погибли или были обращены. Остатки власти укрылись в засекреченных бункерах, уведя за собой частные армии для защиты. Многомилионная регулярная армия понесла чудовищные потери. И лишь ее жалкие остатки сейчас ведут борьбу за выживание человечества. Когда правительство пало, командующие последними прибежищами взяли на себя роли лидеров.
Самым большим оплотом этого города, под названием Курган, командует совет из четырех генералов, лиц которых никогда никто не видел.
За высокими стенами ищут защиты все необращенные, которых называют «чистыми душами». Насколько чисты они на самом деле никто точно не знает, но, по крайней мере, они не пытаются уничтожить свой новый дом. Практически все они религиозны. Большинству пришлось стать таковыми, ведь если даже вооруженные силы практически ничего не могут противопоставить армии тьмы, то остается лишь просить помощь у великого Всебога. Также, чистые считают, что искренняя вера защищает от одержимости, но доказать это или опровергнуть никто не может.
Ну а наиболее подготовленной силой для противостояния вторжению оказалась не армия.
Церковь.
Обращенных среди священнослужителей оказалось ничтожно мало, а вот готовых дать бой демонам – на удивление много. Не знал человек, что церковь годами готовила своих крестоносцев для великой битвы Света и Тьмы. Воины с искренней верой в сердце и штурмовой винтовкой наперевес оказались чрезвычайно эффективны.
Церковь и армия иногда работали сообща, но те и другие откровенно презирали друг друга. Святых воинов коробила одна лишь мысль биться за правое дело бок о бок с неверующими солдафонами. А солдат, в свою очередь, отталкивала чрезмерная фанатичность и высокомерие святых.
Великая война, которая решит судьбу всего рода человеческого начинается здесь.
Pulvis in pulverem.
– Разрешите доложить, т-рищ капитан!
– Разрешаю вам не орать, боец…
В штабной палатке находились лишь двое. Рядовой, в потрепанной форме и защитным шлемом в одной руке и АК-74М болтающимся на ремне, и чрезвычайно уставший капитан, чистящий свой ТТ. Первый – молодой человек, лет двадцати, с заметно отросшими черными волосами и вытянутым, тощим, небритым лицом. И хоть и выглядел он явно больным, его глаза светились энергией молодости. Второй – мужчина лет пятидесяти, брюнет с сединой на висках. На лице его будто на всю жизнь застыла очень сосредоточенная мина, а в глазах читалась великая усталость, которую ни один здоровый сон или отпуск никогда уже не излечат. В зубах у него вот-вот готовая потухнуть сигарета, на безымянном пальце левой руки золотое кольцо, а в душе тоска о той, кому принадлежало второе.
Солдат запнулся ненадолго, но все же спросил разрешения снова, на сей раз куда тише.
– Разрешите доложить?
– Давай, – ответил капитан и тут же принялся дальше чистить свой пистолет.
– В трех кварталах от северной стены видели группу одержимых.
– И?
– Ну, вообще они ничего не делали. Просто стояли и смотрели на стену. У них факела были, так что их видно было прям как на ладони. Я стал за ними в оптику наблюдать, а они просто стояли и смотрели. Я уже черт знает сколько раз их видел, а все равно жутко, особенно, когда они прямо на тебя начинают пялиться.
