Воскресное дежурство в больнице особо не напрягало.
Если никого не привезут на «скорой», то будет вообще шикарно. Один из друзей
рванул в лес покататься на лыжах. Звал с собой, но я ненавижу лыжи, а ещё не
могу из-за работы.
Принял смену, отпустив коллегу домой. Обход решил
сделать ближе к обеду. Хоть я и дежурный врач, но всё равно обязан зайти в
палаты и спросить пациентов о самочувствии.
Развалился на диване в ординаторской. Был бы дома, ещё
поспал. Хотя винить тут некого. Сам вчера задержался в клубе. Решил сессию
провести.
Неожиданно в кармане заорал телефон. «Менты, менты
нереально круты…» — пел какой-то певец. Такой рингтон был только на
номере Дениса.
— Привет, Денчик. Ты не на лыжах? — весело спросил я,
принимая вызов.
— Привет. На хуижах я. Еду к тебе, буду минут через
десять, каталку срочно к приëмному покою. У меня пострадавшая, — нервно сказал
Денис и отключился.
Что там ещё случилось? Он жену или дочь с собой взял и
они травмировались? Вроде говорил, что едет один, раз мне никак. Я соскочил с
дивана. Приказал медбрату тащить каталку к приëмному покою. Медсестричка,
дежурившая там, удивилась, начала расспрашивать. Я ответил, что и сам мало
знаю. Полицейский везëт пострадавшего. Что случилось, неизвестно.
Вскоре увидели в окно, как подъехала машина друга.
Выбежали с каталкой. Денис открыл заднюю дверь. На сиденье лежала девушка с
окровавленной головой. На ней халат, свитер, тапочки. Она была без сознания и,
похоже, сильно переохладилась.
— Покатался, бля. Нашел в лесу. Было видно, что она к
дороге ползла. Вызвал своих, а сам поехал к тебе. «Скорую» пока дождëшься! Мне
обратно надо, показать нашим всë, — тараторил Денис, идя с нами в здание.
— Можешь ехать. Она живая, но пульс слабый. Будем
спасать. Позвони часа через три, не раньше. Если хочешь, можешь приехать, —
сказал я.
— Куда я денусь, приеду. Показания надо у этого
«подснежника» брать. Уехал.
Денис развернулся и помчался к своей машине. Мы
повезли девушку в операционную, рана на голове продолжала кровоточить.
Принялся стабилизировать её состояние. Взял кровь на
срочный анализ. Обработал голову, состриг волосы вокруг раны, ещё раз обработал
и зашил. Когда узнал группу крови, перелили ей кровь, благо она не редкая и
запас был.
Давление выравнивалось, пульс пришёл в норму, но в
сознание она так и не пришла.
Одежду на девушке ещё раньше пришлось разрезать
ножницами. Я ужаснулся, увидев её тело. Кое-где шрамы, застарелые синяки и
кроводтëки. Обморожение второй степени.
Уже после стабилизации её состояния я тщательно
осмотрел тело. Чëрт, откуда же ты такая? Красивая на личико, словно куколка.
Тело изящное, если бы не эти шрамы. Сука, убил бы собственными руками того, кто
это сделал.
— Миша, одевать пока не будем. Сейчас любая грубая
ткань во вред. Положим в ВИП палате. Двумя одеялами накроем. Я потом карту
оформлю и отчëт для полиции напишу.
Когда привезли её в палату, аккуратно положили на
кровать. Я поручил медбрату принести капельницу. Видимо, Денис врубил обогрев в
салоне на полную катушку, потому что девушка не была очень холодная.
Температура тела уверенно растёт. Надеюсь, всё будет хорошо. Что же, нужно
сделать обход. Ещë успею к ней зайти.
Денис заявился через несколько часов. Ввалился в
ординаторскую, плюхнулся на диван и вздохнул.
— Как она, Игорь? — спросил устало.
— Жить будет. Ещё бы немного — и замëрзла насмерть. Ты
вовремя, — ответил я, присаживаясь рядом.
— Я только в лес по лыжне углубился, гляжу — шаги
параллельно идут. Потом в сторону отходят. Кто-то явно что-то тяжëлое тащил.
Две пары ног прямо утопали в сугробах. Я посмотрел в ту сторону. У меня зрение
хорошее. Вижу, что-то розовое вдалеке. Поехал туда ради интереса. Вот и нашёл
её. Ребята всё осмотрели. Улик почти никаких. Только след от шин и всё. И по
голове её стукнули не в лесу. Что там обследование?
— У неё холодовая травма всей поверхности кожи. Больше
всего ногам досталось. Там между второй третьей степенью, возможно. Чуть позже
будет яснее картина. Рану на голове я зашил. Но не это самое главное. Деня,
приготовься.
— Игорь, я блин такого на своей работе в органах
повидал. Говори, чего там, — беспечно махнул рукой друг.
— Её периодически избивали. Иногда резали неглубоко,
но шрамы остались. Насиловали. Анус зажил мелкими рубцами. На шее что-то вроде
ошейника было. Вероятно, долго носила, кожа натëртая. На правом плече клеймо —
«раб». На внешней стороне запястья тоже клеймо — «дичь».
— Бляяя, только этого не хватало. Надо Потапычу
позвонить.
Денис достал из кармана телефон. Начал искать нужный
номер в телефонной книге, потом я уловил речь из динамика.
— Привет, Денис. Выходной же. Что ещё там у тебя?
— Я в больнице, Николай Потапыч. Нашёл сегодня в лесу
девушку, когда на лыжах катался. Живая, но обморозилась. Голова пробита. Наших
уже подключил.
— Тебе в следственном комитете работы мало, а? Вызвал
бы местных. Их территория, пусть расследуют, — собеседник друга говорил громко,
я улавливал речь, так как сидел близко.
— У неё два клейма: «дичь» и «раб». Первое на том
самом месте. Внешняя сторона запястья.
