ПРОЛОГ
«Добро пожаловать в Мир Духа Смерти. Локацию «Беспросветная пустошь»» - появляется большущая надпись перед моими глазами - яркая вспышка, и я ощущаю себя стоящей на ногах в…
Тру глаза, оглядываюсь по сторонам, и несколько раз сглатываю вдруг ставшую вязкой, от страха слюну. Это место похоже на бесконечную серую пустыню. Высоко над головой висит тусклый желтый шар, размером с наше стандартное солнце, который то и дело скрывают темно-серые облака, больше похожие на обыкновенный дым. Я стою у черного обелиска возрождения – высокого камня, похожего на мемориальную плиту, испещрённую неизвестными мне символами. Медленно поворачиваюсь на месте, и со всех сторон наблюдаю одну и ту же картину – от горизонта до горизонта серый песок, больше похожий на пепел. Запахов нет вообще, как и звуков. Ощущение, будто я в вакууме. Ветра тоже нет. Да и барханов на песке я не вижу.
Действительно «Беспросветная пустошь».
Зажмуриваюсь, и прочитав молитву «Отче наш», мысленно говорю: «Открыть меню».
Перед глазами тут же появляется стандартное меню игрока. Выдыхаю от облегчения, и автоматически опираюсь рукой на обелиск, а у меня перед глазами вспыхивает надпись:
1) «Открыть карту портальных перемещений: Да/Нет»
2) «Привязать себя к «Камню возрождения», чтобы в случае смерти возродиться возле него: Да/Нет»
Не мешкая, мысленно нажимаю «Да» на оба пункта.
1) «Поздравляем, привязка завершена и в случае вашей гибели, вы перенесетесь и возродитесь у обелиска №1 в локации «Беспросветная пустошь»
2) Открыть карту портальных перемещений невозможно, так как последним указом Духа Смерти владыкой Мира Духа Смерти Эолином Единственным и Неповторимым, любые портальные перемещения внутри Мира Духа Смерти запрещены. Нарушение данного закона карается лично Духом Смерти - Эолином Единственным и Неповторимым, прозванным в народе Безумным Садистом, и на его личное усмотрение.
Несколько раз перечитываю сообщение, и, не выдержав, выдыхаю каркающим голосом:
— Просто б..ть великолепно!
И тут же закрываю ладонью свой рот. И нет, не из-за того, что мне стыдно за свой «французский» — поработай менеджером в мужском коллективе больше пяти лет, там и по крепче словечкам научишься, мне банально становится страшно. Так как мой голос непривычно поглощается вакуумом.
Воровато оглядевшись по сторонам, и откашлявшись, произношу вслух:
— Вывести на экран стандартный интерфейс игрока.
На этот раз я прерываю порыв, прикрыть свой рот, а страх задавливаю привычным образом – дыхательной гимнастикой.
Как только перед глазами внизу появляется зеленая шкала жизни, и фиолетовая шкала маны, а также заветная единичка стандартного первого уровня, с шумом выдыхаю.
«Всё!» — констатирует мой организм: стоять больше нет сил, и я усаживаюсь прямо на серый песок, а спиной опираюсь на обелиск. Мне надо немного передохнуть и упорядочить в мыслях произошедшее.
На всякий случай проверяю в меню кнопку выхода, но она теперь не просто не желает работать, она вообще отсутствует!
Мои пальцы начинают мелко подрагивать…
— Значит это правда, и я теперь навечно застряла в Мирах Центуриона… — пораженно шепчу, и, не выдержав, всхлипываю. Вновь закрываю рот ладонью и всхлипываю вновь. Все же не каждый человек способен осознать, что он уже мертв, а его разум перенесен в виртуальный мир, и я не исключение. Мои плечи начинают подрагивать, всё внутри противится тому, что произошло, из глаз льются слёзы. — Господи… почему, за что? — вырывается из моего рта, судорожный стон, и я, спрятав лицо в ладонях, начинаю уже плакать навзрыд.
Не знаю, сколько я так сижу и жалею себя, но в итоге моя истерика просто сходит на нет. И вытерев слезы, я начинаю вяло рыться в меню. Кнопки выхода, я так и не вижу. Что опять заставляет меня всхлипнуть. С большим трудом, но мне удается подавить очередную волну слез.
О том, что я действительно превратилась в НПС-а — подтверждает очередной пункт меню, с заданиями для игроков, который пока не активен.
Оглянувшись по сторонам, и посмотрев на пустыню, которая за время моей истерики совершенно не изменилась, я пытаюсь понять – где же мне тут найти хоть одного игрока? И горькая усмешка появляется на моем лице. На языке же вертятся лишь одни сплошные маты – и ничего кроме.
Теперь мне почему-то отчаянно хочется засмеяться.
— Так, Ника, это уже истерика, — говорю сама себе, но усмешка превращается уже в безумную улыбку, а затем в нервный смех, медленно переходящий в хохот, который я не в состоянии остановить несколько минут.
Когда очередной приступ прекращается, мне почему-то вспоминается отец. Ведь это именно из-за него я решилась пойти в игру «Миры Центуриона», это ведь именно ему я хотела хоть, что-то доказать. А получилось… то, что получилось. Теперь я просто мертва. Моё тело наверняка уже придали земле, а отец…
Как бы он отреагировал? Думаю, что никак. Он всегда мечтал о мальчике, который продолжит его любимое дело, а родилась я…
И все равно мучительно больно, и хотелось бы хоть одним глазком заглянуть в его мысли, и понять жалеет ли он о том, что меня больше нет?
— Ладно, — тоскливо вздыхаю вслух. — Раз странный компьютер дал мне вот такой необычный шанс жить — переместив мою память в виртуальную копию. — И я вспоминаю разговор с «ИскИном Центуриона» и передергиваюсь, — Значит, буду продолжать жить. И что там у нас на повестке?
