(Вместо предисловия)
Многим, конечно, известно, что человек – это высокоразвито животное. Эволюция привела к тому, что передние лапы низкоразвитого животного вдруг превратились в руки, а вертикальная стойка способствовала развитию головного мозга и членораздельной речи.
Любой человек, принявший лишнего после тяжелого трудового дня, обычно в пятницу, знает – чтобы не впасть в животное состояние нужно встать на ноги (бывшие задние лапы). Все животные инстинкты особенно сильно проявляются в положении на четвереньках и в положении лежа. Чтобы разум возобладал над природой, необходимо встать, ходить и, как учат наши младшие братья, – прыгать на задних конечностях. В общем – «кто не скачет, тот… не человек», ну, или – «недочеловек». На диалекте великорусского языка слово «чоловик» означает говорящее чело. Лицá не видно, поэтому и создается такое впечатление, что говорит «чоло».
Чем высокоразвитее животное, тем оно изощреннее. Все природные потребности двуногие гомо сапиенсы удовлетворяют не ради того, чтобы облегчить или продлить свое существование, а чтобы получить языческое удовольствие. Высокоразвитые пьют не только потому, чтобы утолить жажду, едят не только для того, чтобы зарядить тело физической энергией, а потому и для того, чтобы получить эстетическое наслаждение от самой процедуры пития изысканных жидкостей; от вкусной пищи, от дорогой сервировки стола и, конечно же, от мирной беседы с себе подобными. Согласно этикету, высокоразвитые принимают пищу не спешно и часто обсуждают при этом какие-нибудь вопросы, например, семейные, метеорологические или предпринимательские.
Высокоразвитые политики могут решать за обеденным столом геополитические проблемы, например, о разделе мира, вводе войск, бомбежках городов, чтобы установить демократическую справедливость. Где, как ни за столом, можно объявить свою приверженность к демократии, запивая разжеванный и проглоченный кусок нежной телятины вином из урожая винограда, собранного ещё в донаполеоновские времена!
У всех западных и прозападных высокоразвитых особей понятие множества и множественности вызывает в лучшем случае раздражение, в худшем – истерику. Множество самостоятельных государств они пытаются объединить в унитарные союзы. Множественность мнений они унифицируют до единой позиции, руководствуясь не любовью к какому-то там отечеству, а следуя за высокоразвитой рациональной истиной. От идеи множественности западники и иже с ними приходят к идее разрушения и уничтожения. Их стремление к синтезу, к объединению обязательно заканчивается установлением единого миропорядка, причем любыми средствами. О нравственном падении объединителей говорить излишне. Они всегда правы. Они же борются за демократическую истину, согласно которой свобода – это радость от регламентированного жития. Но созданный таким образом союз быстро рушится. Начинается деление сухого целого на мертвые части. Древо жизни сваленное, ошкуренное, распиленное, раскалывают… и сжигают, чтобы было тепло. Процесс деления в логических науках называется анализом, а в физических – распадом.
С одной стороны, идеясохранения единства неминуемо сменяется деятельностью, направленной на уничтожение.
С другой стороны, идею деленияцелого на части так же нельзя реализовать, не уничтожая.
Рациональное сознание мечется между синтезом и анализом, но всегда порождает разрушение и ликвидацию. А это – подавление и упразднение. Там, где такое происходит, творятся безобразия, возникает раздор, порождается ненависть. Процессы распада человеческой души усиливаются, люди начинают убивать друг друга.
Высокоразвитые сами не воюют, а низкоразвитые не задаются вопросом, зачем и ради кого они по-рабски уничтожают друг друга. Оригинальный русский философ П.Я.Чаадаев сказал как-то: «Горе народу, которого рабство не смогло унизить – он создан быть рабом».
Высокоразвитые извлекают материальную выгоду из смуты, которую сами и организовали. Они, как им кажется, продолжают вести разумную жизнь. На самом деле все поставлено на ублажение своего чрева. Остатки своей души они отгоняют на задворки и перестают ощущать себя в собственном теле. Рациональные шаблоны не позволяют им видеть мир иначе. Высокоразвитые становятся заложниками своих собственных идей. Их глаза видят не мир, а то, что можно назвать воображением мира, или умозрительной действительностью. О каком-либо согласии идеи и мира говорить не приходится.
Высокоразвитые навязывают низкоразвитым свои заблуждения. Лживые посылы распространяются быстро как заразная болезнь. Низкоразвитые массы приводятся или приводят себя в движение. Многие сооучаствуют в таком движении только ради неосознаваемого удовольствия двигаться. В целом это движение к поставленной цели, например, к какой-то всеобщей национальной идее. «Вещь в себе» становится «вещью для нас». «МЫ» – это «Я» и «они».
Центростремительное движение прекращается, как только цель достигается. Но стоять на месте никто не желает и начинаются хаотические центробежные движения. Проще говоря, все разбегаются, и никто не хочет брать на себя ответственность за содеянное. Единённое множество, только недавно укладывающееся в понятие «МЫ», оставляют в прошлом. На передний план выдвигается отчужденное «ОНИ» (= ОН, ОНА, но не Я). Прошлое откидывается и забывается, будущее в тумане. Настоящее – сплошной застой. На смену активности приходит равнодушие к добру и злу. Высокоразвитые испытывают умственное бессилие, а низкоразвитые полагают, что кто-то должен думать за них. И те и другие ждут чуда.
