Игрушка бандита

Настя

— Где твой женишок, сучка? — здоровый лысый мужик резко хватает меня за волосы и дергает назад.

Глаза слезятся от вмиг пронзающей боли.

Мне страшно.

Я не понимаю.

Я вообще ничего не понимаю.

Что происходит?

И кто эти люди, которые десять минут назад выломали мою входную дверь?

Надо было потратить больше денег и поставить стальную, а не это убогое алюминиевое уродство.

А ведь могла сейчас спокойно спать, как раз собиралась…

— Настя, Настя, подари мне счастье, — произносит второй мужик и противно скалится.

Если лысый слишком перекаченный, то этот настоящий дрыщ.

Кожа да кости.

Он маячит передо мной из стороны в сторону, а я сижу на стуле.

Мои ноги примотаны малярным скотчем к деревянным ножкам.

А руки связаны веревкой за спинкой стула.

— Ну, так что, говорить по-хорошему не хочешь? — лысый теряет терпение и бьет массивным ботинком по ножке старенького стула.

Взвизгиваю.

— Я…я…н-н-н-не з-з-з-н-н-ннаю, — мой подбородок трясется от страха.

Я и, правда, не знаю где Женька.

На связь он перестал выходить два дня назад.

Друзья и родные не в курсе где он.

Я ходила в полицию, чтобы сообщить о его пропаже.

Но меня развернули и сказали приходить через трое суток.

Телефон его выключен.

— Да все ты знаешь, мелкая шлюшка, — шипит мне на ухо второй мужик и проводит языком по ушной раковине. — Вот пустим тебя по кругу - быстро все расскажешь. Как миленькая.

Я уже не могу контролировать дрожь в теле.

Хоть бы оставили в живых!

Зрачки испуганно бегают по комнате и зависают на входном проеме, в котором теперь нет двери.

Вдруг там появляется высокий темный силуэт.

О, нет! Еще один?

Мне и этих двоих хватает для устрашения.

В комнату размеренным шагом входит высокий мужчина с черными как смоль волосами.

По бокам - коротко выбритые виски, а верхние пряди зачесаны назад.

Длинный острый нос, широкие брови нахмурены.

Скулы четко очерчены, а на впалых щеках – легкая небритость.

Рукава его черной рубашки закатаны по локоть, на запястье – металлические часы.

Вся кожа покрыта татуировками, даже на груди и шее.

— Шах, — лысый перед ним сразу стелется, — эта сука не хочет говорить, где утырок.

Вошедший мужчина бросает на меня презрительный взгляд.

Изучает и зависает на моих голых коленках.

Затем проникает чернющими глазами вглубь меня.

Ковыряется там без спроса.

Вот теперь мне по-настоящему становится страшно.

— Я, правда, не знаю, где Женя.

Спешу оправдаться.

Но на его сосредоточенном лице не проскальзывает ни одна эмоция.

Робот.

Главарь выходит из комнаты, а я замираю. Даже не дышу.

По его четким шагам я понимаю, что он направился в кухню.

Слышу звон падающей посуды и вздрагиваю.

Затем раздается звук открывающихся ящиков.

И тишина…

Два амбала стоят в ожидании и лишь изредка переглядываются.

В комнате вновь появляется главарь.

А вместе с ним - и тяжелая аура.

В одной руке он держит зеленое яблоко, а во второй – нож.

«Кушайте, не подавитесь, господин Дьявол» - произношу мысленно, пока он отрезает кусок сочного яблока и отправляет его себе в рот.

Затем он кивает одному из своих парней и уверенно проходит вглубь комнаты.

— Так что, Настенька, — надо мной опять склоняется худощавый мужик и трясет стул, — говори, где прячется твой будущий муженёк. И лучше тебе рассказать нам все поскорее, а то Шах не любит долго ждать.

Несмотря на красноречивость этого дрыща, я слежу за главарем.

Не моргаю.

Он по-хозяйски садится в кресло и широко расставляет ноги.

Буравит меня строгим взглядом, спрятанным под опущенными надбровными дугами.

Ждет.

Отрезает еще один ломтик яблока и сразу отправляет его в рот.

Жует медленно, смакуя сок, а у меня во рту набирается слюна.

И тут я понимаю, что мне не нужно склоняться перед этими шавками.

Шах – вот, кто мне нужен.

Только он решает: жить мне дальше или умереть.

— Скажу лично вам, — я киваю главарю. — Наедине.

Боже, Настя! Ты сошла с ума!

Он сейчас тебя прирежет твоим же столовым ножом.

— Хитрая шлюха, — лысый резко замахивается.

А я трусливо зажмуриваюсь, готовясь получить оплеуху.

— Стоять!

Словно гром среди ясного неба раздается голос Шаха.

Тяжелый. Низкий. Грешный.

Мое тело покрывается мурашками.

Играя желваками, он резко встает с кресла и как огромная глыба вырастает перед лысым подопечным.

— Пошли вон отсюда.

Достаточно всего три слова, чтобы эти уроды покорно покинули мою квартиру.

Если бы еще дверь починили, было бы вообще прекрасно.

Как только амбалы скрываются в подъезде, главарь поворачивается ко мне спиной.

Он кладет яблоко на комод.

Смотрю на блестящее лезвие ножа в его руке и с трудом сглатываю.

— Говори, — приказывает он.

Ну, все, я пропала. Поминай, как звали.

— Я не знаю, — мой голос дрожит.

Опускаю взгляд в пол. Боюсь встретиться с его черным омутом.

Но боковым зрением вижу, как он берет с комода фоторамку и смотрит на нее.

Там хранится фотка, где мы с Женькой стоим в обнимку.

Недавний снимок.

— Я… я…вас…, — я никак не могу собраться с мыслями.

Страх овладевает всем телом и не позволяет выкрутиться.

Глубоко вдыхаю и шумно выдыхаю.

Продолжаю говорить в пол:

— Я вас обманула. Мне нечего вам сказать. Женька пропал два дня назад. И я, правда, не знаю где он сейчас находится.