1. Глава 1
Вероника
Щелкает дверной замок, я вздрагиваю, и струна, натянутая внутри, лопается с противным звоном.
Игорь вернулся…
С момента, как я получила его сообщение, прошло уже пять часов. И, как обычно, это тягостное ожидание хуже наказания. Сейчас я перевожу дыхание с облегчением.
Скоро…
- Вера, ты дома?
Суетливо встаю, одергиваю передник. Ужин готов, осталось только накрыть на стол.
- Вера!
- Да, Игорь, - отзываюсь я поспешно. – Уже иду.
Он уже в гостиной, и я замираю, встретившись с ним взглядом.
Игорь красив. У него обычные черты лица, темные глаза и волосы, модная небритость, но для меня он – самый красивый мужчина в мире. Широкие плечи, сильные руки, мускулистый торс – его фигуру не портят ни строгий костюм, ни домашняя одежда.
- Вера, где я велел ждать? – спрашивает Игорь.
Его голос звучит мягко, но меня пробирает озноб. Тяжелый взгляд прожигает насквозь.
- Я… задержалась с ужином, - бормочу я, опуская голову. – Поешь, пока все теплое. Ты же голоден…
- Вера.
Всего одно слово, но оно звучит, как удар хлыста. Игорь умеет показать свое настроение, не повышая голоса.
- Иди, - велит он. – Ты знаешь, что делать.
- Игорь, пожалуйста… Прости меня…
- Прощу, - обещает он. – Но после.
- Игорь…
- Ты все еще здесь?
Вздохнув, иду в воспитательную. В нашей квартире есть такая особенная комната. Здесь установлена звукоизоляция, чтобы до соседей не доносилось ни звука. Здесь стоит деревянная скамья с кожаными креплениями для рук и ног. И высокий табурет с изогнутым сидением. Здесь на стенах висят ремни и деревянные дощечки, а из огромной напольной вазы торчат ротанговые трости разной толщины. Здесь же время от времени появляется ведро с соляным раствором, в котором мокнут розги.
В этой комнате меня наказывают.
Сегодня причина для порки серьезная. Игорь обнаружил, что жена взяла кредит, скрыв это от него. Деньги понадобились для покупки шубки. Третья за два месяца? Он ничего не понимает, она другая. Только она подходит к новым сапожкам из белой замши. Надо было сказать? Так он не разрешил бы!
И вот теперь за обман и расточительство будет расплачиваться моя задница.
Игорь – заботливый муж. И совсем не жадный. Но он не выносит, когда что-то делается у него за спиной. Кредит на ненужную покупку – серьезное преступление.
Перед тем, как войти в комнату, раздеваюсь, оставляя одежду на стуле у двери. Переступаю порог – и под потолком вспыхивает свет. Здесь всегда прохладно, но это ощущается только в первые минуты. После, когда ягодицы начинают гореть от хлестких ударов, холода я не замечаю.
Мягкое покрытие глушит звук шагов. Я бреду в угол комнаты, где на подносе рассыпана гречка, и становлюсь на нее коленями. Руки в замок и за голову, спину выпрямить – в такой позе я жду Игоря.
Он не спешит, и острые крупинки больно врезаются в кожу, не позволяя забыть, зачем я здесь. Спина затекает, руки – тоже, и я готова сдаться, когда слышу позади голос Игоря.
- Встань и подойди.
- Игорь, пожалуйста… - Очутившись рядом с ним, я умоляюще заглядываю ему в глаза. – Не надо…
Это не попытка увильнуть от наказания, избежать его невозможно. Но Игорю нравится, когда я прошу его о пощаде. Он переоделся в домашнее, и мне хочется обнять его, вдохнуть чудесный аромат его парфюма.
Нельзя…
- Животом на табурет, - велит Игорь и выбирает узкий плетеный ремень.
Всего лишь? Не может быть… Скорее всего, это лишь первая часть наказания.
Я наклоняюсь над изогнутым сидением, крепко хватаюсь за перекладину снизу, широко расставляю ноги.
- Умница. Правильная поза.
Чувствую ладонь Игоря на пояснице. Он слегка поглаживает меня по спине, щекочет кожу, похлопывает ремнем по ягодицам.
- Готова?
И сразу же после вопроса – первый удар.
- Ай! – возмущаюсь я.
- Не придумывай, это еще не больно.
Неправда, Игорь, больно! И еще стыдно. Ненавижу эту позу. Ремень хлещет по попе, оборачивается вокруг бедер, и иногда его кончик задевает половые губы. Тогда я ору особенно громко и сжимаю ноги, за что получаю штрафные удары по икрам.
- Блять, Иго-о-орь! - всхлипываю я, даже не пытаясь утереть слезы и сопли. – Хва-а-атит…
- Ты так и не перестала сквернословить? – холодно интересуется он. – Когда хватит, решаю я.
Несколько быстрых сильных ударов выбивают из меня поросячий визг.
- Прости, прости, я больше не буду! – выпаливаю я, едва переведя дух.
- Двадцать, кейном, - сообщает Игорь, проводя рукой по горящей попе. – Это поможет тебе усвоить урок.
Кейн, или ротанговая трость, заставляет меня испытывать адскую боль. Игорь использует ее, когда провинность, по его мнению, велика.
- Нет! Пожалуйста, нет! – умоляю я.
Тщетно.
- Считай, - велит он. – И повторяй за мной.
- Ау! Один… - выдыхаю я.
- Спасибо за урок, - подсказывает Игорь. – Я никогда не буду тебя обманывать.
Пока я повторяю фразу, боль становится слабее. Но ненадолго…
- А-а-а! Два-а-а! – визжу я. И, отдышавшись, бормочу: - Спасибо за урок, я никогда не буду тебя обманывать.
К десятому удару боль становится невыносимой, к пятнадцатому – отступает, растворяясь во всем теле. К двадцатому – я едва ворочаю языком, и Игорь сам проговаривает нужные слова.
И наконец…
- Ника… Никки… Как ты, моя девочка?
