Глава 1. Как освободиться от выгорания
Медсестра измерила мне давление во второй раз, потом в третий, потом в четвертый. Она тихо вышла из процедурного кабинета, и я тут же схватила свой BlackBerry, чтобы проверить сообщения по работе. Это должен был быть обычный плановый медосмотр. Забегаю на полчасика, мне говорят, что все хорошо, и я иду обратно на работу.
Через несколько минут пришла врач.
– Как дела, Канди? – спросила она. – Как вы себя чувствуете?
– Хорошо, – ответила я.
И я в самом деле чувствовала себя хорошо. Проблема была только одна: нормой для меня стало опасное для жизни давление 200/110. Как я вскоре узнала, такие показания называются «гипертонической болезнью». И если с этим ничего не делать, то последствия могут быть ужасными: отказ органов, потеря зрения, инсульт, инфаркт. Смерть.
Врач покачала головой.
– Это нехорошо. Нам нужно как можно скорее взять это под контроль.
Она тут же дала мне лекарство для снижения давления и большую дозу «Ксанакса». Потом позвонила моему мужу, чтобы тот приехал и забрал меня, а когда я более-менее пришла в себя, приказала мне вернуться домой и три дня соблюдать постельный режим. Если у меня хоть чуть-чуть заболит голова, я должна сразу ехать в кабинет экстренной помощи.
Моя первая мысль? «Мне нельзя брать больничный – на следующей неделе у меня программа развития лидерства!»
Моя вторая мысль, которую я даже тогда сочла нездоровой: «Слава богу. У меня наконец-то есть нормальный повод поспать».
Третья мысль: «Она абсолютно права. Мне нехорошо».
* * *
Этот медосмотр случился в 2011 году. В какой-то степени я шла к нему всю предыдущую жизнь.
Я выросла в индейской резервации на востоке Монтаны. Представьте себе ярко-голубое небо, золотые пшеничные поля и прекрасную культуру американских индейцев – а также ужасную нищету, почти полное отсутствие возможностей для учебы, а в семье по маминой линии – долгую историю душевных болезней и алкоголизма. Родители развелись после трагической гибели моей двухлетней средней сестры, так что маме пришлось в одиночку ухаживать за новорожденным младенцем и мной.
Не стоит и говорить, что нам было тяжело. Очень. Мама страдала от горя и травм (и я тогда не осознавала, насколько сильно), мы жили в социальном жилье и могли рассчитывать только на талоны на питание и индейское здравоохранение. Меня постоянно задирали в школе из-за того, что я была слишком худой. «Я не виновата, – думала я про себя. – Я почти не ела последние пять дней!»
Так началась моя борьба со стрессом от жизненных трудностей и тревогой, вызванной нестабильностью.
* * *
Я виню во всем ситкомы конца 1970-х годов «Лодка любви» и «Остров фантазий» – это они пробудили во мне внутреннего достигатора. До того как в 1978 году мы купили телевизор, я даже и не представляла, что есть еще какая-то жизнь, кроме бедной. Два этих сериала познакомили меня с персонажами, которые работали на важных должностях, носили крутую одежду, и у них было достаточно денег на путешествия. Увидев другой образ жизни, я поняла, какой однажды может стать моя жизнь, если я буду трудиться очень-очень прилежно. Я представляла себе, как летаю в командировки, ношу с собой блестящий чемоданчик и занимаюсь работой, в которой я эксперт (в чем именно эксперт – даже неважно), а люди приходят ко мне за помощью.
Когда мне исполнилось двенадцать, по законам штата Монтана я могла сама выбирать, где дальше жить, и я переехала к папе. Жизнь изменилась буквально за одну ночь. Папа, потомок суровых немецких поселенцев-меннонитов, был дисциплинированным и трудолюбивым. У него была настоящая должность кредитного инспектора в небольшом банке, так что я вдруг оказалась в стабильной семейной среде. Он следил, чтобы я делала уроки и не прогуливала школу. Я обнаружила, что мне нравится учиться, и впервые ощутила радость от достижения целей. Буквально за полгода я превратилась из двоечницы в круглую отличницу, и мой немногословный папа чуть не лопался от гордости.
Так я подсела на внешнее одобрение и сверхпотребность в достижениях.
А еще – на страх разочаровать папу, который вытащил меня из жизни, полной трудностей.
* * *
Благодаря такой смешанной мотивации я отлично училась в старших классах, так что высшее образование казалось уже вполне реальной возможностью. Мы не бедствовали, но лишних денег у нас тоже не водилось, и я понимала, что оплату колледжа придется мне взять на себя. Я нанялась посудомойкой на станцию для дальнобойщиков «Трудолюбивая пчелка» в Раундапе, штат Монтана, и экономила каждую копейку. Я выиграла три небольших стипендии, взяла кредит на образование, чтобы покрыть оставшуюся сумму, и поступила в университет – первой из всех в семье.
