Алесь Адамович, замечательный белорусский писатель и публицист, одним из первых в мире реально осознал и оценил масштабы крупнейшей техногенной катастрофы XX века, ее последствия для судеб и его родной земли, и нашей такой небольшой планеты.
Чернобыльская беда, обрушившаяся на Беларусь, а именно она пострадала от случившейся аварии более всего, – это личная трагедия писателя, боль, пропущенная через его сердце.
К сожалению, опасность развязывания атомной войны, которая в 80-е гг. также очень тревожила писателя, и сегодня еще не снята с повестки дня, ядерное оружие расползается по планете.
Вот почему сборник произведений Алеся Адамовича, и художественных, и публицистических, в которых затрагивается тема Чернобыля, тема взаимоотношений человека и Атома, человека и Бомбы, так актуален и сегодня.
Я рад, что эта книга увидела свет, причем в год 20-летия Чернобыльской аварии и накануне 20-летия Форума «За безъядерный мир, за выживание человечества».
Она написана болью души.
Академик Е. П. Велихов
2006 г.
«Так получилось, что как раз в ночь с 25 на 26 апреля я летел лечиться на Кавказ, а на земле в это время все как раз совершалось. Первая информация по телевидению об аварии в каком-то Чернобыле прозвучала невнятно, но тревога кольнула: в 1986 г. мы все еще жили с привычкой, что о таких вещах не сообщают, но уж если сообщили… Вдали от родины тревога о том, что дома происходит, всегда острее. Поэтому, когда вернулся в Минск, оказался, может быть, самым восприимчивым к чернобыльской информации».
Благодаря встречам, беседам с учеными, специалистами к А. Адамовичу пришло осознание, что на самом деле происходит на родной земле. Так рождалось его отчаянное письмо к власти, а именно к М. С. Горбачеву.
Атомное оружие, атомная энергетика не были для А. Адамовича terra incognitа. Он отлично понимал, чем это грозит человечеству в случае войны или аварии, о чем свидетельствуют его дневниковые записи и другие работы (еще до Чернобыля). Он много об этом думал, читал, писал.
А мысль, что с появлением атомной бомбы «человечество стало смертным в двадцатом веке», – важнейшая в его творчестве в 80-е годы. В 1983 году он очень внимательно читает книгу американского публициста Джонатана Шелла «Судьба Земли» (1982), с великим трудом попавшую в его руки, в которой подробно говорилось о последствиях атомных взрывов, о страшном влиянии радиации на природу и человека.
Он пытался до конца понять, что такое атомная бомба и что она несет человечеству.
Когда случился Чернобыль, он уже мог представить его реальные масштабы: ведь из 350 условных хиросимских бомб 300 упали на Беларусь.
В статье «Чернобыль и власть» А. Адамович подробно рассказал об истории писем М. С. Горбачеву, о встрече с первым секретарем ЦК КПБ Н. Слюньковым.
Его потрясла бездумная журналистская фраза: «Ветер, к счастью, дул не на Киев…»
Эта фраза неоднократно прозвучит в его статьях и выступлениях, камнем ляжет на его сердце.
Собственно литературное творчество отодвинуто в сторону. Митинги, «Чарнобыльскiя шляхi», выступления в Беларуси и за рубежом, и публицистика, как говорят, блестящая.
Он приходит к выводу, что Чернобыль – крупнейшая из глобальных катастроф XX века.
Через пять лет он писал, что «это – надолго. Чернобыль не позади, он впереди, на много десятилетий и даже столетий».
Он считал, что «спасение – в альтернативной, не отравляющей и не разрушающей природную среду энергетике».
В последние два года (после инфаркта) он вернулся к художественному творчеству. Публикует в журналах повести: «Венера, или Как я был крепостником», «Немой», «Vixi». Умер от второго инфаркта 26 января 1994 года.
Письмо от В. Быкова А. Адамовичу
Саша, дорогой дружище!
Только что у нас была Вера, угостила куличом и яйцами (к Пасхе), Ирина проводила ее, а я сел за это письмо. Мы тут, шутя, сочиняли тебе телеграмму в том смысле, чтобы ты берег себя, т/ак/ к/ак/ вполне возможно, что представляешь теперь единственный экз/емпляр/ генофонда нации, который понадобится вскоре на родине. В общем, сейчас обстановка, кажется, нормализовалась (или около того), но дело в том, что в первые дни, которые выпали на выходные, никто радиоактивность не измерял, а именно тогда через всю Белоруссию на север прошел радиоактивный шлейф, в котором была наибольшая концентрация. Еще и в понедельник приборы оказались зашкаленными от 20–30-кратного превышения нормы. Два южных района Гомельщины эвакуируются.
Вот такие наши дела. Многие весьма огорчены, другие же не обращают внимания – пьют и гуляют, как и всегда на праздник. …
Погода у нас переменилась, стало холодно, хотя сухо (а надобен дождь, чтобы смыть всю эту пыльно-радиоактивную гадость). Очень не весело вообще…
…Саша, ты за нас не тревожься: мы во власти божией – иначе не скажешь. Пьём йод (4 капли на полстакана молока) и каберне, говорят, выводит. Но, говорят, водка выводит лучше, если бы она была. Водки нет! Даже на праздник…
Очень желаем тебе хорошей погоды и безоблачного настроения.
И – приезжай бодрым и здоровым.
Обнимаем.
Твой Василь и Ирина.
03 мая 1986 г. [Минск]
