Когда-то в начале двухтысячных годов мои родители категорически отказывались пользоваться мобильной связью. Без объяснения, только одним аргументом отвергая любые мои попытки вручить им самый простенький аппарат. Не хотели, чтобы мне было спокойнее, и я в любой момент мог с ними связаться.
Отец на мое недоумение отвечал:
– Не надо нам мозги облуча́ть!
Я все-таки купил, привез им самый простенький телефон с большими кнопками. Говорю:
– Я позвоню, просто нажмите зеленую кнопку и ответьте мне, а поговорив, нажмите красную.
И ничего. Аппарат этот разрядился и лежал в ящике родительского комода. Дозвони́ться было невозможно, а я все также гонял к ним по выходным за сто километров, прове́дать и поставить на зарядку «басурманскую машинку», как называл отец со́товый телефон. Они его просто не брали в руки.
И однажды в салоне я увидал необыкновенный аппарат. Внешне он ничем не отличался от старенького проводно́го чешской фирмы «Те́сла» с кнопочным набором. Но внутри этого корпуса оказалась сотовая начинка! И я сразу купил его.
Мне не важно было, сколько он сто́́ит. Этот аппарат родители мои уже не засу́нут в комо́д, он будет стоя́ть в прихожей, недалеко от окна! И я буду по нему звони́ть в любое время, потому что он не на батареях, он питается от сети! И от него идет провод на крышу – антенна.
Всё, я перехитрил моих упря́мцев! Вот только зачем?
Я все также ездил к ним по выходным, потому что годы шли, а мои родители не становились ни здоровее, ни моложе. И каждый звонок заканчивался одним:
– Приезжай и всё узнаешь.
А меня не оставлял страх, что однажды мой визит станет последним для кого-то из них.
Первой ушла мама. Внезапно. Отец сам позвонил. Через четыре года ушел и он. Позвонил мне, что очень ослабел. Ничего не болит. Встать не может. Я гнал к нему, вызвав «скорую», приехал раньше, снял ему ЭКГ (аппарат всегда со мной в машине), инфаркта нет, просто сердце останавливалось. «Скорая» законстатировала смерть.
Несколько лет дом стоял запертым, и только я раз в год привозил семью в отпуск летом. К счастью, соседи оказались порядочными и не разворовали ничего.
Потом дети мои выросли, стали ездить отдыхать в Турцию, на Кипр или в Тунис… А мы с женой все так же мота́лись в деревню, привыкая к той мысли, что скоро и нам придется переехать сюда насовсем.
Жена Варвара подала в отставку в своей конторе. Сил уже не осталось ездить по командировкам в экспедиции. А потом и мой черёд пришел уходить на пенсию, потому что стоять часами у стола на операциях становилось все труднее. Голова стала кружиться.
Многие медицинские профессии умирали у меня на глазах. Врачи-лаборанты заменялись автоматическими анализаторами, врачи рентгенологи – компьютерной программой рентген-диагностики, которая быстрее и точнее находила патоло́гии на снимках. А главное на приобретение ее не нужно тратить долгие годы подготовки врача. Дольше всех продержаться стоматологи, гинекологи и пластические хирурги.
Вся обычная медицина тихо и методично превращалась в компьютерную программу. Добрались до терапевтов, использование которых на первичном приёме стали считать слишком расточительным, поэтому сперва заменили фельдшером, а потом и его заменили автоматом, который опрашивал.
Анамнез собирать стало ненужно, он формировался автоматически в карте пациента, а семейный подгружался из карт предков.
Автоматизация медицины с каждым годом становилась все сильнее и входила в быт. Браслеты здоровья, автоматические тоно́метры, сатуро́метры, кардиома́йки со встроенным экг-монито́ром и дефибрилля́тором для сердечников… кибернетические штаны и целые комбинезоны, экзоскеле́ты и верикализа́торы для перенесших инсу́льт или ранение с пораже́нием центра́льной нервной системы – всё это не только появлялось в широкой продаже, но и стреми́тельно дешевело в огромном разнообра́зии моде́лей.
Поликли́ники освобождались от лишнего персонала, программисты да уборщики еще кое-где выходили на работу, но и они уже начинали работать из дома, или заменялись автоматическими пылесосами и полотерами.
«Скорая» и хирурги держались, но и им готовилась замена одним – обученными парамедиками с двумя чемоданами, а для других несколько десятилетий создавался механическая замена – ассистент в виде робота Да Винчи.
Я успел с ним поработать перед уходом на пенсию. Интересная машина. Но оставлять его без присмотра специалиста я бы не рискнул.
Закончил я врачебную практику, пошёл студентов поучить, два года нес им создаваемые веками гуманистические принципы милосердия и медицинской этики, а сам вижу – в глазах калькуляторы, одни темы их волнуют: где больше платят, да какую специализацию выбрать, чтобы в коммерческую больницу пристроиться. Их аккредитация не пугает. Они уже заточены под нее, все заранее посчитано, все доходы и расходы… кто пишет статьи, а кто их покупает? И уж очень легко эти молодые готовы сменить профессию, если что-то пойдет не так.
Устал я. Не физически устал, морально. Всё кругом меня́ется… кроме меня.
Но я успел самую малость захватить СВО[1], постоял у стола… вот где получил максимальный заряд удовлетворения от профессии: осколки, пули… заготовка крови, переливание крови.
