Глава 1. Таинственное исчезновение Блёски
Уютный прибрежный городок Рыбоухов просыпался медленно, в такт плеску волн и скрипу прибрежных ставней. В этот час обычно всё было спокойно: чайки только начинали перекликаться, а рыбаки ещё не выбрались в море. Но сегодняшнее утро было другим. По улицам бегали встревоженные морские свинки с кулинарными подносами, крабы в униформе пытались сдерживать толпу, а на центральной площади, у фонтана в форме морской раковины, собралась целая делегация встревоженных жителей.
Инспектор Мяу прибыл ровно в семь ноль-ноль. Его полосатый хвост не спешил двигаться, как и он сам. Плавная походка, прищуренные глаза цвета янтаря и неизменная шляпа с широкими полями придавали ему вид умудрённого жизнью сыщика. Он не носил оружия, не любил спешки и никогда не делал поспешных выводов.
Рядом семенил его помощник – Коготок, молодой, вспыльчивый котёнок с рыбьими корнями. Он родился в Рыбоухове, мечтал о великой карьере и носил с собой блокнот, куда заносил каждое слово Инспектора. Даже если это было простое «м-м».
– Фонтан огорожен, Инспектор! – пронзительно сообщил Коготок. – Свидетели говорят, что рыбка Блёска исчезла около полуночи! А это…
Он запнулся, протянув инспектору крошечную чешуйку.
Мяу осторожно поднял чёрный фрагмент когтем. Он сверкал, но не золотом, как Блёска, а глубоким антрацитом. Кот поднёс его к носу, втянул воздух.
– Никакого рыбного запаха, – пробормотал он, – скорее, запах сырого мха… и следы тины. Это странно. Золотые рыбки не линяют, особенно не в чёрный цвет.
– Может, кто-то пытался её заменить? – предположил Коготок. – Или замаскировать?
– Или оставить след, – добавил Мяу. – Умышленно. Почерк тех, кто слишком хочет, чтобы мы заметили улику.
Он сел у фонтана, склонив голову к воде. Поверхность была ровной, но слишком чистой. Ни водорослей, ни пузырьков. Никаких следов паники.
– Блёска не боролась, – констатировал он. – Её либо выманили, либо она доверяла тому, кто её увёл.
– Но кто мог такое сотворить? – Коготок распахнул глаза. – Все в Рыбоухове её обожают! Она же – символ фестиваля, она училась исполнять трюки под музыку чайки Лили!
– Именно поэтому, – тихо сказал Мяу, – у преступника были веские причины. Зависть. Деньги. Или, быть может, старая обида.
Он поднялся и оглядел площадь. Пёстро украшенные лавки, ленты, морские фонарики, натянутые между фонарными столбами, – всё напоминало о приближающемся празднике, теперь омрачённом тревогой.
К их дуэту подошёл мэр города – круглый, потный морской котик в расшитом плаще.
– Инспектор Мяу, – задыхался он, – мы полагаемся на вас. Блёска не просто рыбка – она была подарена городу самим Великим Тритоном. Если она не появится к закату – фестиваль отменят! А с ним и вся наша рыбоуховская гордость исчезнет!
– Мы найдём её, – коротко ответил Мяу. – Но мне понадобятся списки всех, кто имел доступ к фонтану вчера вечером. И… один вопрос.
– Конечно! Какой?
Мяу прищурился:
– Кто последним её видел?
Мэр побледнел.
– Кажется… это был Хрум. Старый угорь из оркестра. Он подыгрывал её репетиции. Живёт у старого пирса, под маяком.
– Коготок, запиши. Начнём с Хрума.
– Уже записал!
Когда они тронулись в путь, за их спинами зашевелилась тень, притаившаяся за прилавком с копчёной сельдью. На чёрной чешуйке, оставленной у фонтана, пробежал солнечный блик – но не один, а два. Один из них был отражением…
А другой – предостережением.
Глава 2. Следы из глубины
Фонтан на главной площади Рыбоухова всегда был местом радости. В солнечные дни дети катались вокруг него на ракушечных скейтбордах, влюблённые морские ежи устраивали пикники под брызгами, а сам фонтан – в виде раскрытой жемчужной раковины – весело пускал в небо радужные струи.
Но сегодня его воды были мертвы. Тишина разлилась по округе, и только мягкий шелест ленточных украшений напоминал о том, что фестиваль должен был начаться уже через несколько часов.
Инспектор Мяу стоял у самого края чаши, не спеша водя лапой по мраморному бортику. Его движения были медленными, как будто он гладил спящую кошку, и это раздражало Коготка, который метался вокруг, нюхая, заглядывая в щели и то и дело вытирая нос рукавом.
– Инспектор! Здесь есть отпечатки! – воскликнул он наконец, указывая на влажный след рядом с люком технического доступа.
– Это просто ласты мэра. Он проверял, не осталась ли Блёска в сливе, – спокойно ответил Мяу, даже не оборачиваясь. – Настоящие следы – те, что хотят быть незаметными.
Он наклонился и снова взял чёрную чешуйку, теперь уже при помощи маленького пинцета, который доставал из внутреннего кармана плаща.
– У неё неровные края, – заметил он. – Словно оторвана, а не сброшена. Видишь, Коготок?
Котёнок кивнул, склонившись рядом. Он жадно вглядывался в чешуйку.
– А эта сеточка внутри? Похожа на морскую жилку…
– Верно, – кивнул Мяу. – И материал не похож на чешую золотой рыбки. Зато похож на… пластинчатые щитки, которыми покрыты некоторые глубоководные виды.
– Глубоководные? – переспросил Коготок, широко раскрыв глаза. – Но это же… ниже подводной границы!
– Именно, – Мяу расправил усы. – Там, где не действуют наши уставы. Где свет не проникает сквозь воду. Где обитают существа, способные видеть в темноте и исчезать без следа.
