В кабинете стояла невероятная духота. Открытое настежь окно не приносило прохлады, зато прямые солнечные лучи, попадая внутрь помещения, нагревали воздух до состояния раскаленного железа. Кадровичка – полная женщина лет сорока с высокой прической «халой», затянутая в слишком узкое цветастое платье, подчеркивавшее все складки кожи и делавшее ее похожей на сардельку из университетской столовой – то и дело обмахивала себя исписанным с двух сторон листом А4, пока читала резюме. Ее брови, сошедшиеся у переносицы, как только она взяла в руки распечатанный листок, так и не разошлись обратно, и Рите казалось, что они склеились намертво липкими капельками пота, постоянно выступавшими в кожной складке. «Сарделька» периодически вытирала их толстыми пальцами, украшенными несколькими кольцами с крупными камнями, но они быстро появлялись снова.
– А почему вы не остались работать в Александровской, где проходили интернатуру? – наконец лениво спросила она, не отрывая взгляда от напечатанных строк.
Рита вздрогнула и машинально села прямее. Кадровичка читала ее небольшое резюме, уместившееся на одну страничку, так долго, что она почти успела уснуть.
– У них не было вакансий, – четко ответила она, словно находилась на экзамене.
– Па-а-анятна, – протянула «сарделька».
И это «па-а-анятна» сказало Рите все. Очередной отказ. Она вздохнула и опустила взгляд в пол, даже спина сгорбилась сама собой, словно позвоночник устал поддерживать свою нерадивую хозяйку, которая вот уже больше месяца не могла найти работу.
– Мне нужно показать ваше резюме главврачу, а потом мы вам позвоним, – предсказуемо заявила «сарделька», откладывая лист бумаги в сторону.
– Спасибо большое.
Благодарность прозвучала фальшиво, но Рита и не пыталась придать ей искренности. Она поднялась, взяла в руки сумку и, попрощавшись, вышла за дверь. Отдел кадров Свято-Симеоновской больницы находился на первом этаже у самого выхода, и спустя уже полминуты она оказалась в больничном дворе. Здесь росли пышные деревья, дающие земле спасительную тень, а потому выходить на широкий проспект под палящие лучи летнего солнца Рите не хотелось. Она села на ближайшую скамейку и даже вытащила из сумки телефон, чтобы позвонить бабушке, но передумала. Зачем расстраивать старушку прямо сейчас? Пусть надежда в ней поживет еще немного. Вместо этого Рита достала блокнот и вычеркнула в нем еще один пункт. Список больниц, куда она разослала резюме, стремительно уменьшался. Если сначала она пыталась устроиться куда-нибудь поближе к дому, то затем начала искать хоть что-нибудь. Эта, например, находилась в противоположном конце города, на самой окраине, далеко от метро. Чтобы приехать сюда, Рите понадобилось почти два часа.
Но и отсюда ей никто не позвонит. Из девяти мест, где она уже побывала на собеседовании, ей перезвонили только из одного, и то чтобы сообщить об отказе. Остальные не утруждали себя подобными звонками, полагая, что соискатели и сами обо всем догадаются.
Кадровиков и главврачей, казалось, отпугивало буквально все: и ее возраст, и отсутствие опыта, и даже красный диплом, будь он неладен! Зачем только она провела столько бессонных ночей ради него? Даже если у них была нехватка врачей, ей все равно отказывали.
Маргарита закончила медицинский колледж по специальности «фельдшер», когда ей уже исполнилось двадцать, и сразу же устроилась работать на «скорую помощь». Там-то сотрудники требовались постоянно. Огромная нагрузка и ответственность никак не соответствовали мизерной зарплате, потому текучка была большая. «Зеленого» фельдшера с отсутствием опыта взяли с превеликим удовольствием. Через год она решила, что нужно двигаться дальше. Бабуля поддержала это ее решение и, несмотря на то, что давно вышла на пенсию, взяла несколько учеников. Это позволило им обеим продержаться то время, пока Рита училась в медицинском университете. И вот теперь у нее в кармане красный диплом по специальности «Неврология», а работы нет.
– В вашем возрасте врачи уже категории имеют, – сказали ей в одной из больниц, куда она пришла на собеседование. – А вам почти тридцать, но ни опыта, ни категории. А потом вообще замуж выйдете, детей нарожаете, и все.
На самом деле Рите было всего лишь двадцать восемь, но никакого значения это не имело. Ее однокурсники давно устроились, а она словно проклятая ходила по бесконечным собеседованиям.
Конечно, на «скорую» ее всегда с удовольствием примут обратно, но какой тогда смысл было тратить семь лет жизни на учебу?
Рита со вздохом спрятала блокнот и телефон обратно в сумку. Еще парочка отказов – и придется идти на станцию «скорой помощи». Запас финансовых средств стремительно уменьшался, а поступлений не предвиделось. На одну бабушкину пенсию сильно не разгуляешься, не брать же старушке новых учеников, чтобы внучка имела еще немного времени на поиски работы своей мечты.
За всеми этими мыслями Рита не заметила, как в абсолютно пустом больничном дворе появился мужчина и медленно подошел к ней. Она обратила на него внимание лишь тогда, когда он опустился на скамейку рядом с ней. Она недовольно посмотрела в его сторону, мысленно поражаясь тем людям, которые умудряются подсесть к другим при наличии кучи свободных мест буквально везде, однако тут же устыдилась своей мысли: мужчина, несмотря на довольно молодой возраст, держал в руках трость. Если он тоже вышел из здания больницы, то ее скамейка оказалась ближайшей.
